После паузы Макс уточняет:
— Это код для вибратора или что?
Я зажимаю трубку между ухом и плечом и восхищаюсь единорогом, вертя ее в руках.
— Нет, грязный мозг. Игрушка.
— Кто, черт возьми, посылает тебе плюшевых зверушек? И что еще важнее, почему?
— Подожди, там записка.
Я вытаскиваю из коричневого пакета квадратный белый конверт, открываю его и вынимаю карточку.
— Два дома, одинаково достойных, в Вероне милой, где мы действие ведем, — читаю вслух.
Подписи нет, нет ничего, кроме цитаты, но и этого достаточно. Тихий, впечатленный голос глубоко внутри меня шепчет: «Вау, а этот парень не промах», но я быстро подавляю его.
— Шекспир, — после минутного молчания выдает Макс.
— Да. Это первая строчка из «Ромео и Джульетты».
— Это гребаный пони-единорог от Большого злого волка? — визжит она.
— Угу.
Макс взволнованно дышит в трубку.
— И он посылает тебе цитаты из самой романтичной любовной истории, когда-либо написанной? Боже. Мое сердце.
— Не говори ерунды, идиотка! «Ромео и Джульетта» — это не роман, это трагедия! Шесть человек умирают за четыре дня из-за двух глупых подростков!
Макс не трогает моя логика.
— Но ведь ты понимаете символику этой конкретной цитаты, верно?
Я закатываю глаза к потолку.
— Ты в любом случае собираешься просветить меня.
— Ты —Джульетта, ну, очевидно, он — Ромео. Два несчастных влюбленных из враждующих семей, которых свела вместе судьба…
— Мне суждено умереть из-за серии нелепых недоразумений и неудачного выбора времени?
— ... связанные истинной любовью…
— Ой, да брось! Вожделение — это не истинная любовь. В ночь, когда Ромео впервые увидел Джульетту и решил, что она его родственная душа, он тосковал по какой-то другой цыпочке. Поговорим о непостоянстве?
— …и в конечном итоге положили конец вековой вендетте между их семьями…
— Потому что они умерли. Их не стало! Как ты этого не понимаешь?
— Это знак, Джулс, — решительно возражает она. — Забудь про смерть. Он посылает тебе оливковую ветвь.
— Скорее предупреждение.
— Он дает понять, что знает, кто ты. И он знает, кто он. Он знает, что поставлено на кон. Но все еще хочет тебя!
— Ты действительно сошла с ума, подруга.
— Кстати, с каких это пор ты стала таким противником любви?
— С тех пор, как мою мать взорвали бомбой, предназначенной для мафиози, за которого она вышла замуж. — Макс тяжело вздыхает. — О, черт. Прости. Я и мой длинный язык.
— Ничего страшного. Древняя история.
Я швыряю единорога через всю комнату. Он отскакивает от ковра и кувыркается, пока не останавливается, чтобы посмотреть на меня обиженными голубыми глазами.