— Спасли? Кто ж это был? — приглушенно спросил один из сгрудившихся на шканцах матросов, чтобы во время отдыха послушать байки старого Акима.
— А вот, — отвечал боцман. Он непрестанно пожевывал глиняную трубку — эту привычку Аким привез из Англии. — Капитан-то наш, Симеон Иванович, на «Царевиче Алексее» до последнего оставался, самолично смотрел, чтоб все, значит, в воду попрыгали, кто еще в живых… А его милость, уж думал я, так с кораблем и погибнет, сгорит, значит. Ан нет, он опосля меня успел в воду броситься. Он за мной следом плыл, да я не ведал… Все там за какие-то обломки ухватиться пытался, волнами их из рук у него повышибало — одна доска прямо в висок ударила; он потом говорил, мол, помутилось сознание у него, потерял меня из виду, а доски не выпустил. А он как понял, что один остался, темнеет, корабли все разошлись, так и стал на помощь звать, капитан-то наш, а?
— Что уж, — поддакнул кто-то, — да чтобы капитан наш добровольно на помощь позвал! Да он тонуть молча, с гордым ликом будет. Либо врешь ты, боцман, либо капитан и правда, того, головушкой сильно ударились!
Раздался смех. Капитан первого ранга Симеон Иванович Вечеслов был известен на флоте как Стальной Симеон. Когда он окончил Морской корпус, где учился легко и блестяще, то был отослан для получения практических знаний на службу в английский флот. Молодой гардемарин провел более шести лет в дальних плаваниях, дослужился до лейтенанта. И уже тогда Вечеслова недолюбливали и опасались даже старшие по чину: был он неуемно храбр, дерзок, вспыльчив, болезненно честен и принципиален — а с годами эти качества еще и обострились. Служба императрице и слава русского оружия были для него наивысшими целями существования. Казалось невероятным, чтоб такой человек мог кричать и звать на помощь, как юный новобранец.
— Да вот те крест! — загорячился боцман Аким, вынимая изо рта трубку. — Они, турки-то, уж отходили к своим, а из нашей эскадры, кто уцелел, начали шлюпки рассылать, утопающих подбирать. Только вот нас, кто с «Царевича», в море далеко отнесло, — шлюпка пока подойдет, продержись на воде, попробуй… Темно совсем, ветер свежий, волны гуляют. Капитан, значит, кричит, на помощь призывает, а мы как слепые кутята вертимся — нашли его уж совсем окоченевшего. Только, это, матросики наши как увидали, кто зовет — так и решили не спасать: пускай его, говорят, пропадает!
Стало очень тихо.
— Да как же так? Капитана нашего не спасать… Да вы христиане али басурманы какие, креста на вас нет? — негромко, но зло проговорил молодой унтер-офицер Натальин.