Немного постояв на месте и подождав пока голова перестанет кружиться, я осмотрелась. А днем тут совсем не мрачно и очень даже красиво. Птицы еще так весело поют, что не боли у меня голова, их песни доставили бы мне удовольствие. Вот только поблизости я не наблюдаю ни одного фруктового дерева и не слышу журчания воды. Ну и ладно, я все еще уверена, что мне повезет найти по дороге что-нибудь съестное и что-нибудь журчащее.
Возле своего ночлега я увидела следы от подков и трава была изрядно примята. Интересно, в какую точно сторону пошли мои вчерашние гости? Что-то совсем нет желания следовать за ними. Будет крайне глупо, если я сама же и вернусь в руки демонов. Если конечно это были сумеречные.
Немного покрутившись и поразглядывав следы, пытаясь понять, откуда пришли и куда ушли ночные гости, я снова отправилась в свое нелегкое путешествие к свободе, правда двигаясь неизвестно куда.
Шла я медленно и жадно вслушивалась в каждый звук, чтобы не позволить никому во второй раз застать себя врасплох. До сих пор не понимаю, как это я не увидела приближение того высоченного грубияна. Мужчину просто невозможно не заметить, но я как-то умудрилась сделать это. А он очень даже хорош собой, еще бы не ухмылялся так гадко и следил за языком во время общения с девушкой, он был бы просто бесподобен. Одни миндальные глаза чего стоят.
Удача явно была на моей стороне, не прошла я и ста метров, как услышала тихое журчание воды. Не веря своему счастью, я пошла на звук, досадуя, что из-за боли в мышцах не могу идти быстрее. К воде пришлось пробираться сквозь густорастущий кустарник, но зато после этого мучения я вышла на небольшую опушку, через которую пробегал ручей.
Тут же подойдя к воде, я вымыла руки, умыла лицо и наконец-то утолила мучавшую меня жажду. Еще бы что-нибудь поесть найти и моему скромному счастью не будет предела.
Решив немного посидеть у ручья и привести себя в порядок, я опустила ноги в прохладную воду и стала пальцами расчесывать волосы, постоянно доставая из них листья и небольшие веточки.
Опушка была прекрасно освещена солнечными лучами, так что я смогла лицезреть весь тот ужас, некогда носящий название «платье». Подол из нежно-кремового стал грязно-коричневым и вдобавок к этому был изорван, чуть ли не до колен. От тонких рукавов тоже мало что осталось, один вообще отсутствовал, а украшенный драгоценными камнями корсет, лишился доброй половины своих украшений, видно, когда я соскальзывала со ствола дерева. Руки и ноги были сплошь усеяны синяками и царапинами, да и на лице у меня были следы от хлестких веток. Представляю, как жутко и вместе с этим жалко я выгляжу со стороны.