— Ты это к чему? — Смотрю на дорогу. Еще один поворот, и уже на месте будем. Кир на своем байке наверняка нас обогнал.
— Мне кажется, ты его идеализируешь. И слишком психуешь. Будь проще, нормально все будет. Если Кир ничего не отмочит. Ладно, шучу.
Инкиного брата замечаю сразу — стоит перед моим подъездом, копается в капоте какой-то машины. Рядом девчонка в умопомрачительном мини.
— Кир разбирается в машинах?
— Он во всем разбирается, кроме баб. И почему парни такие придурки?
— Не все, Инн. — Вручаю таксисту две купюры и выхожу из машины. — Но твой Кир немного… своеобразный.
Замолкаю, потому что во двор только что въехал черный внедорожник. Марат. Приехал!
Смотрю, как он паркуется рядом с тачкой длинноногой феи.
— Ого! — присвистнула Журавлева, а брат ее отлепился от феи и с интересом посмотрел на машину Бухтиярова.
— Привет, Люба, я не опоздал? Держи! Это тебе. Поздравляю!
В его руке букет ромашек. Настоящих полевых, таких, которые я маленькой любила рвать у бабушки в деревне и плести из них венки на голову. И которые пахнут медом.
— Спасибо!
Набираюсь храбрости и смотрю ему прямо в глаза. Инка права: Марат — обычный парень из плоти и крови, мне нужно быть смелее и… перестаю дышать, потому что лечу в бездну черных глаз. Бездна, в которой смешались запахи ромашкового меда и цитруса. Отныне это мой самый любимый аромат.
Сбоку раздается хриплое покашливание. Потом еще одно и еще. Марат нехотя поворачивает голову. В глазах мелькает узнавание — конечно, он же видел Кира, когда мы ходили на джаз.
— Привет! — Инна подходит ближе. — Я тоже с юрфака, помнишь меня? Я младше училась. Инна. А это мой брат Кирилл.
Они пожимают друг другу руки, как мне показалось, не слишком охотно. Ладно, уже поздняк психовать, Инка права. Расчлененки у меня нет дома, разгром в квартире после маминого отъезда я ликвидировала.
— Ну что, пойдемте? Это чистой воды экспромт, я не собиралась устраивать ничего такого. Просто много вкусной настоящей еды. Я рада, что ты смог вырваться. — Не могу сдержать довольной улыбки.
— Оставил Дудкина вместо себя, — объясняет Марат. — Альберт в курсе всего, он сможет ввести клиента в курс дела.
— Альберт? — бесцеремонно перебивает Кир. — Тот самый Альберт, который в сортире застрял?
Молчу, словно язык проглотила. Лучше бы ты его раньше проглотила, болтушка!
Марат непонимающе переводит взгляд с меня на рыжего и обратно. И еще больше мрачнеет.
— Идем! — Кивает мне, так и не удосужившись ответить рыжему.
А тот, похоже, и не обиделся. Надеюсь.
— На это можно смотреть вечно. Никогда не видела ничего прекраснее, — шепчет Инка, едва шевеля губами. Спугнуть боится. И я ее понимаю, сама еле дышу. Но вид и правда офигенный.