Но правдой это не было. Что бы он ни делал, воля Императора несгибаема.
— Я сделаю что-нибудь, обещаю тебе, — голос отца был глухим и неожиданно тихим.
— Все будет хорошо, отец, — я попыталась его успокоить, — мы еще увидимся.
Фаарн ир’Нард резко вскинул голову:
— Ты знаешь что-то?
Я вздохнула:
— Император говорил мне о легенде, по которой стихия Безликого не посмеет тронуть невиновного.
— Марика, — начал он, не зная, как продолжать, — когда он сказал тебе это?
— Когда показал ту самую ночь. Меня настиг сильнейший приступ, и я не смогла себя контролировать, — говорить было тяжело, но я должна была рассказать все отцу, — тогда даже сдерживающие заклинания, которым ты меня научил, не помогали. Ветер швырнул меня в дерево, и на некоторое время я потеряла сознание.
— И что было дальше?
— Я очнулась и вернулась в дом. Вскоре пришли маары.
Отец потрясенно молчал, но чувства внутри него бушевали. Я видела, как ходят желваки, а кулаки он сжал настолько сильно, что пальцы побелели.
— Ты не говорила мне, — наконец выдохнул он, не глядя в мою сторону. — Ох, если бы ты только рассказала, что сила никак не желает успокаиваться…
— Папа!..
— Мы думали, что тебе лучше, — сокрушенно покачал он головой, снова обнимая меня, — прости, дочь.
— За что?!
— Не уберег я тебя, не уберег.
— Перестань! — ужаснулась я, видя, что мой наставник обвиняет себя в произошедшем. — Это моя стихия, мой путь, и мне за него отвечать.
Он понимал меня всегда, и я надеялась, что и сейчас я смогу до него достучаться.
— Подумай о маме и брате. Ты нужен им, даже больше, чем ты можешь представить.
Ком, подступивший к горлу, мешал мне говорить, но мне пришлось пересилить себя:
— Я верю своему богу. И стихии. Но если легенды врут и меня не станет, — я мотнула головой, так как отец уже хотел возразить, — если меня не станет, ты должен позаботиться о них. Иатар еще так молод!
Я невольно улыбнулась, вспомнив статного юношу, в которого превратился сорванец. Воздух тоже был его стихией, он понимал меня, как никто другой. Однако его Адан призвал в назначенное время, в отличие от меня.
— Хорошо, Марика, — еле слышно произнес отец.
Я знала, чего стоят ему эти слова. Дочь говорит о том, что ее скоро не станет, и просит позаботиться о семье…
— Люблю вас, — сквозь непролитые слезы сказала я.
Нашу беседу нарушил стражник:
— Лорд ир’Нард, вам пора уходить.
— Что?! Нет! — лицо отца исказилось.
— Таков приказ, — спокойно ответил дракон.
Отец не двигался, не отводя от меня взгляд. Через силу мне пришлось улыбнуться:
— Иди же!
— Я верю в легенды, Марика.