Это все вранье, что у брауни, гоблинов, кобольдов, ниссе и прочих фейри не бывает женщин. Вон, даже у лунантиши бывают. Иначе как бы они размножались? Как мифический великан Имир, что ли? Нога с ногой зачали сына, из подмышки вышла дочь? Просто у некоторых из волшебных народов женщин меньше, чем мужчин. А еще они, чертовки этакие, куда незаметнее и ловчей. Вот и эта явно тоже.
— Ну что, томте, нашел очки своей хозяйки? — высоким, чуть хрипловатым голосом осведомилась лунантиши.
Йеллу почувствовал, как кровь прилила к голове с удвоенной силой — это при том, что он и без того висел макушкой вниз. В ушах затарабанило.
— Она мне не хозяйка! Я в доме хозяин!
Терновая фейри опять мерзко захихикала:
— Сам себе хозяин, где хочу, там и вишу! Сколько ты ей уже служишь? Четыре года? С тех пор, как выгнали?
Томте яростно задергался. Ох, достал бы он ее! Ох, не показалось бы ей мало!
— Я сам ушел!
— Ври больше. За кражу ведь выгнали, да? За неудачную кражу. Неуклюжий, криворукий, глупый томте.
Лунантиши продолжала потешаться, периодически пиная его то в спину, то пониже спины. Ростом она превосходила Йеллу всего дюймов на пять, но, как и все древесные фейри, прыгучей была не в меру. Томте отчаянно извивался, стараясь, чтобы пинок гадкой фейри не пришелся еще куда, помимо пятой точки.
— Что тебе надо? — не выдержав проорал он.
Его мучительница пожала плечами:
— Да ничего. Просто скучно было. Так что, сознаешься, что проиграл? Что эта кража тебе не удалась так же, как и предыдущая? За которую тебя выгнали из Маг Мэлла, и теперь ты вынужден служить смертной женщине за кусок пирога? Хочу, чтобы ты это признал. И я тебя отпущу.
Последнюю фразу она проговорила так, что было и дураку понятно: никуда она его не отпустит. Да еще просто так. Но сейчас это казалось Йеллу уже самым незначительным из всего. Эта гадина… Она все врет! Это неправда! И он не будет признавать своего поражения.
От злости в голове даже немного прояснилось. Яд от дротика лунантиши все еще сковывал его магические способности, так что возможности освободиться томте для себя не видел. Ну что ж, тогда попробуем по-другому.
— И что, тебе станет от этого веселее? — принялся подзуживать терновую он. — Полегчает? А за какую глупость выгнали тебя? За вульгарный макияж? Или за кривые зубы?
В этом все женщины, что смертные, что фейри, совершенно одинаковы: задень их внешность и ты точно выведешь их из себя. Лунантиши аж позеленела от ярости, и принялось отвешивать томте пинки с удвоенной силой. Йеллу старательно раскачивался, используя инерцию ударов, наращивая амплитуду… На этот раз лунантиши опомнилась слишком поздно: когда Йеллу, качнувшись достаточно сильно и теперь в нужном направлении, вцепился зубами ей в плечо.