— Да я только сейчас узнал тебя, оборотень! — рассмеялся, вставая во весь рост надо мной Клауд.
За его смехом я видел боль: он еле шевелился. Его рука была сломана, не все ребра целы, клок мяса от моего укуса на боку свисал жалко и страшно. Я ухмыльнулся. Отличная работа.
— Узнал тебя, — продолжил он, и поиграл ножом прямо перед моим носом. Нож был все еще мокрым от крови Амалии, и это повлияло на меня как удар тока. Я дернулся к психопату, но тот только рассмеялся — чертова балка не давала мне двинуться и на миллиметр.
Я схватился руками за ошейник, пытаясь разорвать его, но только потом понял, что нужно нажать на какую-то секретную кнопку — ту, благодаря которой Лесник спас Амалию. Хвала Луне, он решил не оставаться в этот раз в стороне и вытащил мою девочку из этого ада. Хотя, судя по тому, сколько крови осталось на полу, на ноже, не уверен, что она сможет выкарабкаться…
— Узнал, вспомнил. Причем только сейчас, когда увидел твою рожу в той же позе, что и два года назад. Ха, как причудлива Луна! Все повторяется. Тогда ты точно также был привязан к дереву, и точно также помирал за волчицу.
Он попытался сделать пару шагов вперед, но не смог, и сел на пол, облокотившись на стену. Тусклый свет от оранжевой лампочки стал еще хуже: пожар, который трещал наверху, над нами, производит слишком много дыма, и он уже начал не просто вползать в подвал, а практически выкуривать всех отсюда.
— Как мне было сладко трахать твою жену, Алекс! Как она хорошо стонала от боли и злости!
Я взревел, чувствуя невероятную ярость и боль. Они волной окатили мое сознание, больное, темное, нервное. Кровь проступила на шее — внутренний волк рванулся наружу, и железо впилось страшными шипами, пытаясь задушить.
— Тогда, после ее смерти, была объявлена первая Ночь Справедливости. Ты знаешь, как я оформил ее труп? Как наркоманку, которая производила наркоту и продавала ее оборотням и людям. Совершенно случайно вышли с Ларсом на нее — она делала какую-то косметическую херню, но я решил лично проверить, что за байда творится в городе, который ДОЛЖЕН был стать однажды моим.
Легкие Клауда тоже не в порядке: дым заполняет пространство вокруг нас, я его практически не вижу, но зато треск от огня наверху стоит такой, что эти изливания сукиного сына почти не слышны.
— Приехал, думали — человек. Ларс только пощупал ее попку, а она вдруг стала волчицей и помчалась в лес. Мы не ожидали такого. Запаха оборотня не было даже близко! Это теперь мне понятно, что она делала: такое средство, да, чтобы спрятать этот запах?