Михаил щёлкнул выключателем и подал мне руку, словно приглашал на танец или звал замуж. Я вложила свою ладонь в его, ощущая, как подрагивают мои пальцы.
— Я сегодня никуда не уйду. Останусь с тобой.
— Не уходи. Но это ничего не изменит.
— Хорошо, тогда, может, ты угостишь меня чаем и всё расскажешь?
Вот так просто. Он провёл рукой по моей щеке и прошёл к зеркалу в прихожей, чтобы заправить рубашку в брюки. Он хмурился, я не любила эту вертикальную морщинку на переносице, она означала, что её владелец попал в затруднительную ситуацию, и это его нервирует.
Заставляет принимать скоропалительные решения и проявлять эмоции на людях. Разрушает так тщательно выстроенный образ рассудительного человека, руководствующегося исключительно логикой.
Он прав, надо успокоиться и сесть за стол переговоров. Или хотя бы притвориться, что я буду слушать его доводы и раздумывать над ними.
На кухне я щёлкнула кнопку электрического чайника и достала чашки. Я ещё помнила и вряд ли когда забуду, какой сорт зелёного чая он предпочитает. И всегда покупала именно его, словно знала, что этот день настанет. Надеялась? Быть может.
Я делала всё механически, нарочито медленно, угадывая, что Михаил не станет меня прерывать. Даст мне время остыть. И подумать.
Надо бы сходить в душ, но сейчас я решила этого не делать, потому что там мы станем ещё ближе, вернёмся в пору тайных любовников, и от моей сегодняшней решимости, выпестованной долгими месяцами ожидания этой встречи, не останется и следа.
Я ещё пыталась удержаться в рамках своего решения. потому что оно единственно правильное.
И всё же время нашего разговора настало. Михаил неожиданно появился на кухне, подошёл сзади и принял из моих рук поднос с чашками и сахарницей.
Я торопливо рыбкой выскользнула из-под его рук и первой прошла в гостиную моей маленькой уютной квартирки, которую я снимала неподалёку от работы.
За несколько месяцев, что я здесь живу, так и не распаковала часть вещей. Михаил тоже это отметил, я видела его взгляд, брошенный на коробки, сложенные в одном из углов гостиной. Я специально не стала их убирать с глаз, чтобы в скором времени с ними разобраться.
— Значит так, Марго, я завтра вернусь в Москву и вечером улечу в Прагу. Через месяц, может, к середине июля, я вернусь за тобой и увезу с собой. Как и планировал.
— У меня поменялись планы, — мягко возразила я, помешивая ложечкой сахар в чашке и не поднимая глаз на мужчину, перед которым я не только трепетала, но и которого любила всей душой.
Он специально сел поодаль, в кресло, стоящее спинкой к окну, чтобы на его лицо падала тень, а моё было предельно освещено.