Достала из кармана три игрушки, протянула по одной парням.
— Балерина — мне. Однажды, когда вырасту, буду танцевать на сцене! А нет, так просто буду плясать лучше всех! А вам вот эти. Загадывайте желания, все-все исполняются, если первым игрушку на елку повесить. А мы с вами повесим одновременно!
Она счастливо рассмеялась, будто ручеек зажурчал, и мальчишки переглянулись, послав друг другу непонятные взгляды, которые скрестились на девчонке.
И тут за их спинами раздался скрипучий голос самого противного жителя деревни.
— Ты ш-што здес-с-сь делаеш-ш-шь? — От звука его голоса все съежились, и троица, вздрогнув, медленно обернулась. В глазах девчонки промелькнул испуг, она даже сжала пальцы, чтобы удержать в руках елочные игрушки, которые купила на свои с трудом сохраненные сбережения.
— Я с-сказал тебе быть дома, а т-ты…
— Отец, я… — она захлебнулась воздухом. Страх сжал горло тисками.
Вожак, блестя на солнце огненно-рыжими волосами, стоял, покачиваясь, будто пьяный. Но его вынужденные собеседники знали, что он совершенно трезв. От того его безумие казалось страшнее. Ему очень хотелось перевоплотиться, и человек внутри боролся с волком…
Вожак в два шага оказался возле замерших ребят. И тут же отвесил оплеуху девчонке. Рыжие волосы взметнулись вихрем, затанцевали огнем на фоне блестящего снега. На щеке отпечаталась пятерня, из рассечённой губы закапала кровь.
Мальчишки зарычали.
В глазах вожака отразилось страшное безумие, какого волчата еще не встречали в своей жизни: показалось, что он прямо сейчас переломит хрупкие шейные позвонки всем, кто встанет на пути.
Но больше всех испугалась девчонка. Она, проводившая больше всех времени рядом с отцом, поняла: он вышел за границы собственного разума. Его полностью захватила ярость и разрушающая злость – глаза из прозрачно –голубых стали ярко-синими, но смотрели будто бы мимо них, куда-то вдаль.
Пальцы, вытянутые вперед, дрожали, и точно не от холода – их раздирало слепое бешенство.
Мальчишки будто бы тоже почуяли волны гнева, которые в миллионы раз превышали допустимую норму – вытянулись по стойке смирно, и шагнули вперед, желая скрыть за своими спинами хрупкую девочку.
- Отец, я… - повторила она, внезапно осипнув от страха: вожак зыркнул на нее так быстро, что она закашлялась, проглотив объяснение.
Девчонка тут же потерла свои запястья, обнажив кисти рук. Чуть выше косточек показались огромные желтоватые синяки, будто бы от сильного захвата грубых пальцев.
— Спокойно! — гаркнул вожак и толкнул собственную дочь в снег.
Все произошло в одно мгновение. Она, сверкнув глазами, упала прямо в сугроб, и к ней в качестве поддержки бросился один из братьев.