Девушка – ибо она была очень молода – сидела неподвижно, в пассивном ожидании. Официант принес ее напиток. Она благодарно улыбнулась, ничего не сказав. Обхватив руками бокал и делая время от времени глоток, она по-прежнему смотрела на гавань.
Луэллин обратил внимание на ее кольца – на одной руке перстень с изумрудом, на другой кольцо с несколькими бриллиантами. Под шалью на ней было простое черное платье с высоким вырезом.
Она не смотрела на сидящих вокруг людей. Они же только скользнули по ней взглядом, и то без особого интереса. Было ясно, что в кафе ее хорошо знают.
«Кто же она?» – подумал Луэллин. Было немного странно, что молодая женщина ее положения сидит в кафе одна, без спутника. Но она, кажется, не испытывала никакой неловкости и держалась так, будто это было для нее привычным ритуалом. А возможно, и спутник ее скоро появится.
Но время шло, а девушка по-прежнему сидела одна. Время от времени она едва заметно кивала, и официант приносил очередной бокал.
Час спустя Луэллин сделал знак официанту принести чек и собрался уходить. Проходя мимо столика молодой женщины, он взглянул на нее. Она смотрела то на бокал, то снова на море с одним и тем же выражением лица человека, мысли которого бродят где-то далеко.
Луэллин вышел из кафе и стал подниматься по узкой улочке к своему отелю. И вдруг ему захотелось вернуться, заговорить с женщиной, предостеречь ее. Но почему ему пришло на ум это слово – «предостеречь»? Почему вдруг показалось, что ей грозит опасность?
Луэллин покачал головой. Он ничего не мог в данный момент сделать. И все же был совершенно уверен, что не ошибается.
2
Прошло две недели. Луэллин все еще жил на острове. Дни проходили размеренно. Он гулял, отдыхал, читал, снова гулял, спал. Вечерами после обеда спускался к гавани и сидел в одном из кафе. Чтение из распорядка дня вскоре пришлось исключить. Читать ему больше было нечего.
Он жил теперь только своей жизнью и чувствовал, что так и должно быть. Одиночества Луэллин не ощущал, ведь он жил среди собратьев и был единодушен с ними. Он не искал контактов, но и не избегал их. Общался со многими людьми, но это был не более чем обмен любезностями. Они желали ему добра, он желал добра им, но вмешиваться в чужую жизнь никто из них не собирался.
Такое ненавязчивое общение его вполне устраивало, за одним исключением. Мысли Луэллина постоянно возвращались к девушке, которая сидела в кафе за столиком под бугенвиллеей. Он бывал в разных кафе, но чаще всего в том, первом. И там несколько раз видел ту английскую девушку. Она всегда появлялась поздно вечером, сидела за одним и тем же столиком и уходила, как он обнаружил, когда почти все посетители уже расходились. Для него она была загадкой, хотя, кажется, ни для кого больше.