— Это я тебя сейчас прокляну, — вспылила я.
И тут же резкий порыв ветра пронесся по подземелью.
— Ведьма! — завопили стражники.
Снова послышался звон лат. Охраннички отступали. Какие-то они нервные. Да и с чего бояться ведьм, если они в магической школе? Здесь же они, в смысле ведьмы, должны быть на каждом шагу. А может, именно поэтому они их и боятся?
— Слушайте, а вы тут не видели такого мелкого бесенка в овечьей шкуре? Красненький, с копытцами? — снова попыталась я разговорить стражу.
Молчание. Только, судя по скрежету, еще дальше от меня отодвинулись. Да, сменила работу. Я хихикнула. Ситуация была нелепая. А если посмотреть со стороны, то и смешная. Только надо очень со стороны смотреть. Километров с двух.
— Эй, ведьма, ты чего? — настороженно спросил уже знакомый бас.
— Да так, о жизни думаю. Так не видели бесенка?
— Демон это, — отозвался словоохотливый страж, но на него снова зашикали.
— Все-таки видели? — подалась я вперед. — А где? Давно?
— Не положено с заключенными разговаривать, — снова зашипел противный голос.
— Нет, ну это смешно. Толпа мужиков с ног до головы закованных в железо, боится девчонки в цепях.
— Не морочь нам голову, ведьма. Эти цепи для тебя ничто, — отозвался заполошный, забыв о запрете на разговоры.
— Если ничто, зачем на меня их напялили? Тяжесть ужасная. Надорвусь, еще грыжу заработаю. А кто мне лечение оплачивать будет? Медстраховка заключенным полагается?
Вдалеке снова послышались шаги. Кое-кто из стражей не сдержал облегченного вздоха. Снова замелькали отсветы пламени и у моей камеры появилось еще три персонажа. Давешний усач на этот раз прихватил аж два факела. Не иначе меня при ярком свете разглядывать. Но пока что яркостью освещения пользовалась я, разглядывая двух его спутников.
Первый был ну просто писаный красавец. Высокий, с породистым тонким лицом, желтыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами, мне бы такие. Длинные светлые волосы собраны в хвост. А уши… заостренные. Ого. Кажысь, настоящий эльф. Это многое объясняет. Хотя как по мне, слишком уж приторный. Да и портит мужчин чрезмерная красота, раздувая до предела и без того немалое самомнение.
Второй был человеком. Очень заурядным на вид. Лет 40, может 45, лысеющий, с грустными глазами и уставшим лицом. Он с тоской смотрел в мою сторону, не ожидая ничего хорошего. В отличие от эльфа, одетого в щегольской черный камзол с серебристой вышивкой, на нем был скромный серый плащ, отдаленно напоминающий мешок из-под картошки.
— А ну, посвети, — приказал усачу эльф.
Стражник с готовностью сунул оба факела мне в лицо.