— Да, — он торопливо кивнул.
— Это мило, — девушка опять зевнула, прикрывая рот рукой.
Парнишка прислушался к голосу в другом зале, который глухо объявил:
— Николь!
Девушка вышла распахнутую дверь и оказалась на небольшой сцене, перед которой сидели чванливые вампиры, немного удивленные тем, что Николь предстала перед всеми голой. Августино прикрыл глаза рукой, желая исчезнуть — девка заявилась в приличное общество без одежды! Какой позор!
— Начальная цена этой прелести, — к ней подошел пузатенький мужичок в строгом костюме и галантно взял ее за руку, выводя немного вперед.
Он назвал сумму, которая сильно удивила Николь. Человеческая жизнь, конечно, бесценна, но многие бы с радостью продали своих нелюбимых родственников и друзей вампирам. Августино каждый раз сухо перебивал цену конкурента, повышая накал страстей в зале. То, что вампир не хотел отказываться от игрушки, раззадорило остальных и они отчаянно кричали свои ставки.
Первым вышел из игры Амедей, который заявил, что вообще не собирался заводить себе нового фамильяра и платить за любовь — грешно. После него остальные вампиры начали охотнее замолкать, уступая право купить Николь тем, у кого денег куры не клюют. И в самом конце за право забрать с собой девушку соревновались Августино и вампирша с ребенком. Женщина яростно выкрикивала цену, не желая уступать голую няньку мерзавцу, который на глазах у ее девочки принудил бедняжку к совокуплению. Николь была удивлена, что у этих двоих есть возможность тратить просто огромные деньги на свои капризы, когда в мире свирепствует нищета и нужда.
Николь удивленно смотрела как двери позади вампиров бесшумно отворились и в зал зашел мужчина в строгом фраке и крепкой тростью с серебряным набалдашником в форме медвежьей головы с разинутой пастью. Он был уродлив — лицо обезображено ожогами и глубокими морщинами, жидкие волосы висели белым пухом до плеч, а на правом глазу красовалось бельмо. Николь никогда прежде не видела таких мерзких вампиров, тем более прихрамывающих. Где грация, хищная красота и обаяние смерти?
Аукционист нервно сглотнул, и послышался удар тростью. Вампиры лениво обернулись на звук и прошелся неприязненный шепоток. На бледных лицах пролегло нескрываемое презрение и высокомерие.
— Кажется, — незнакомец захромал по проходу, стуча тростью, — я не опоздал.
Вампиры кривились, отводили взгляд, чтобы не смотреть на урода в дорогом фраке и злобно перешептывались.
— Я покупаю девочку, — вампир обнажил желтые кривые зубы, глядя на Николь, — выставите мне счет, какой посчитает нужным.