Отворив калитку, бледно зеленого дома он вступил на мягкую чуть скошенную траву. Здесь он жил со своим дедом Иваном Сергеевичем, с которым у Славы были теплые, даже можно сказать дружеские отношения. Дед был довольно пожилым человеком, однако ни по его поведению, ни по внешнему виду этого не скажешь. Он всегда был весел, жизнерадостен и полон энергии. Проработав половину своей жизни на КСК, он довольно рано вышел на пенсию и больше никуда не смог устроится, хотя его это мало беспокоило, ведь в любой пусть и в самой трудной ситуации можно найти что-то хорошее. Иван Сергеевич полностью посвятил себя внуку, домашним делам, за что Слава был ему благодарен. Это единственный человек, который был готов выслушать мальчика в любую минуту…
Так сложилось, что родители Ермолаева развелись, когда ему было пять лет. Иван Сергеевич хорошо помнил этот период, но с внуком об этом практически не разговаривал. Да и Славе не хотелось об этом вспоминать. Он практически не знал отца, после развода он уехал в Лондон и дальнейшая его судьба никому не известна. Смутно вспоминал он и эпизоды с его мамой, она покинула страну десять лет назад, когда маленькому Славику не было еще семи. Укатив в Штаты, Олеся Ивановна вспоминала о существовании сына лишь изредка, созваниваясь с ним только по большим праздникам. Зато она сделала успешную карьеру писателя фантаста и, кажется, сидя в своем трехэтажном особняке, она ни о чем не жалеет. Ермолаев очень хорошо знал ее голос: звонкий, ясный совершенно не похожий на него. И мама спрашивала всегда одно и то же. Как дела? Хорошо ли учишься, а Слава всегда отвечал «нормально», да и что он мог сказать тому человеку, которому было совершенно все равно, что он ответит? Впрочем, отсутствие родителей почти не угнетало Ермолаева. У него был замечательный дед и на этом точка.
Войдя в небольшой заросший садик, Слава окликнул деда:
— Я дома. Ты где?
Ответа не последовало. Ермолаев пошел к центральному входу в дом. Отворив дверь, он внимательно стал прислушиваться. Вроде бы никого нет. Странно дед же не хотел никуда выходить. На всякий случай Слава еще раз спросил:
— Есть кто дома?
— Уже пришел, — откликнулся Иван Сергеевич, высунув седую голову из гостиной.
— Линейка кончилась, — небрежно бросил Слава и сел на ближайшую табуретку.
— Неудачный день? — осведомился дед, войдя на кухню и начав протирать руки отчего-то слишком черные.
— Да устал что-то. Я наверх пойду. — Пожаловался парень и уже собрался подняться на второй этаж, как вдруг любопытство взяло над ним верх. — А что у тебя руки такие черные? Трубу же месяц назад чистили.