— Его опоили чем-то? — спросил злой Эйтан, когда големы уводили обездвиженного графа под арест в личные покои. Принц примчался сразу же, как только закончился бал, желая найти и лично вызвать на дуэль капитана. Но Аттор уже усмирил, как оказалось, караулящего невест на выходе абсолютно невменяемого Онгерда. На это ему понадобилась всего пара силовых ударов, возможно, лишенных дуэльного изящества и зрелищности, но зато исправно работающих в боях без правил. Опыт, приобретенный в юности из-за нездорового желания встревать в любую драку, и тут оказался полезен. Да и некогда было ему тогда расшаркиваться — воскресенье выдался тяжелым днем еще и из-за расследования гибели Лоди, и встречи с Ирией. Поэтому Аттор честно хотел быстрее разобраться с новой неприятностью и отправиться спать. Но, увы, планы на сон он смог осуществить только через несколько часов.
— Пока не знаю, — тогда признался он, снимая обгоревший пиджак — сырая магия, льющаяся из графа, все-таки немного достала его. — Но следствие уже началось. И Вы, Ваше Высочество, сейчас пройдете в мой кабинет и первым дадите показания.
— Что?!
— Вы не ослышались. По всем признакам, граф не просто так воспылал страстью к эссе Суак. А я лично видел Вас сегодня с ней в «Ардо». Так что, будьте любезны, расскажите мне, как вы там оказались, что делали и почему? Подробно. И, пожалуйста, давайте обойдемся без магического допроса. Из-за гибели одной невесты и возможного риска для жизни другой я имею право применить его даже к Вам.
На что принц по-мальчишески взлохматил волосы и мрачно согласился.
Из его рассказа Аттор, помимо прочего, понял, что Энабетт почему-то избегала чар иллюзии. Это было непонятно, а, поэтому, несомненно, очень важно. Но куда важнее было то, что Эйтан был, кажется, действительно в нее влюблен. И это неприятно царапало где-то в груди и вызывало горечь во рту. Кажется, теперь ему придется искать для договорного брака другую кандидатуру. Принц всегда легко очаровывал девушек.
Следующим он вызвал на допрос секретаря пятого сектора. Ее ответы породили новые вопросы и укрепили во мнении, что Энабетт там не место — слишком сильно ее ненавидели, считая выскочкой, не заслуживающей королевской милости. И если бы Аттор был уверен, что случившееся на балу направлено только против нее, а не является частью чьего-то плана по устранению мешающих кому-то невест, он бы настоял на ее отселении. Правила конкурса разрешали. Но так как ясности не было никакой, он лишь усилил охрану… чтобы утром, как раз после чтения отчетов от библиотекарей, подавиться глотком кофе, услышав признания девушек в шоу.