Влада не поняла, сколько провела в таком состоянии. Видимо, Карим был слишком выведен из себя, что вот так позволил ей остаться здесь, без присмотра, хотя она прекрасно понимала, что бежать ей некуда, даже лицом к лицу сталкиваться с кем– то из обитателей дома было малоприятным удовольствием. Она машинально встала, отряхнула платье, посмотрела на поцарапанные об осколки ноги– боль была скорее моральной, физически на ноге было пару легких царапин. Надо возвращаться к реальности, идти обратно. Девушка накинула абайю и вышла из зала, медленно собираясь с мыслями. Поднялась по лестнице и тут увидела приоткрытую дверь…Что это? Зашла внутрь, чья– то жилая комната… Взгляд заскользил по личным вещам и с замиранием сердца остановился на мобильном. Обычном телефоне, включенном… Она с горящими щеками подбежала к столу, взяла в руки аппарат, он работал… Как это ни странно, с какой– то неизвестной ей симкой, скорее всего, спутниковой, какими обычно пользовались боевики, но работал! Девушка судорожно начала перебирать в голове номера, которые помнила наизусть, и как назло, не могла вспомнить ни один… Самое смешное и печальное, Его номера, номера человека, на которого она так еще продолжала надеяться, у нее ведь и не было… Редакция, конечно… Как она сразу не догадалась. Звонок в Москву, значит, сначала нужно набрать код…
– И что ты здесь делаешь?!– за спиной раздался резкий оклик на русском языке.
Влада дернулась и выронила от неожиданности телефон на пол, но того, что видел Валид, хватило ему, чтобы направить дуло автомата прямо на девушку…
***
Валид с силой подтолкнул Владу вперед, заряженный автомат больно упирался ей в спину:
– Рухи (араб.– пошла),– жестким, повелительным тоном приказал он девушке.
Ноги Влады ее не слушались. От страха пересохло во рту, голова заболела и горела, словно при высокой температуре. Что с ней сделают, когда узнают о ее поступке? Что с ней сделает Карим?
Не помня себя, она стала подниматься по лестнице, то и дело спотыкаясь, но ее провожатый даже не думал ей помогать. Попыталась надавить на человечность. Их так учили на курсах для журналистов, выезжающих на работу в горячие точки.
– Я не знала, что ты говоришь на русском. Хотя надо было догадаться, твоя мама ведь русская. Мария Павловна– единственный близкий мне здесь человек…
– Заткнись,– резко перебил ее он,– не думай, что меня проймут твои сладкие речи. Мне плевать, кто ты. Ты враг. Жаль, что он этого еще не понимает.
– Зачем тебе все это? Почему ты не уехал в Россию?– не унималась девушка.