Влада впервые за долгое время почувствовала себя свежей и отдохнувшей. Ее искупали, принесли новую одежду и постельное белье. Она искренне радовалась этому, ловя себя на мыли, что человек может быть загнан в такие условия, что даже настолько привычные обыденные ценности будут казаться чем– то необыкновенным… Она расслабилась, несмотря на постоянный звук боестолкновений за окном, всего в нескольких километрах от них… Накануне вечером, сквозь негу сна, она слышала какие– то крики и возню в соседней комнате, но не придала этому никакое значение. В доме всегда было полно народу.
Ей поставили еду и впервые за долгое время с нескрываемым удовольствием девушка поела незамысловатый, но показавшийся ей таким вкусным арабский обед. Насладилась вкусом чечевичного адаса, хуммуса, маслин в оливковом масле, сыра и лепешек. Не успела она доесть последний кусок, как в комнату пришла девушка, на этот раз с чаем. В этот момент, когда она уже было выходила с подносом, чуть не сбив ее с ног в дверях, ворвался Карим…
– Рух, бисуръа (на выход, быстрее),– поторопил он жестко.
Влада подняла на него удивленный и немного растерянный взгляд. Тот самый взгляд невинной грешницы, который сводил его с ума. Какой– то природный, естественный, и от этого невыносимо притягательный и завлекающий.
Животный непреодолимый инстинкт толкал его к ней в комнату, толкал с какой– то мощной потусторонней силой. Он не чувствовал больше ни опасений, ни сомнений. Он хотел туда зайти, не думая о последствиях. Не стал церемониться и стучаться в дверь– распахнул ее с силой и настежь– так, что находившаяся там помимо Влады девушка испуганно вскрикнула.
Такая тонкая, почти прозрачная, в большой светлой ночной рубашке, на фоне бьющего из окна света, Влада казалась каким– то воздушным облаком, нимфой, которая, однако, больше не прятала своих глаз от презрения или страха. Она прямо смотрела на него, и на секунду ему даже показалось, что ее губы сложились в тонкую, чуть уловимую улыбку. Он обратил внимание, что она успела искупаться и высушить волосы, хотя бледность кожи и кровоподтек от удара на скуле выдавали недавно пережитое.
Она не двигалась, а тем временем Карим все ближе и ближе подходил к ней.
– Кейфик (араб.– как ты)– спросил он тихим нежным голосом.
– Тамам (арабю– норма)– также тихо ответила она, не сводя с него взгляда.