Тут же она почувствовала, как под звучный "пффф" ее лицо орошается холодными брызгами воды. Влада резко открыла глаза. О боже, кто– то только что окатил ее лицо водой, набранной в рот…
– Ну вот, милая, сейчас покушаешь, придешь в себя,– вновь затараторила представшая перед ней женщина лет пятидесяти пяти– шестидесяти. Она была одета в черный хиджаб. Так же, как большинство сирийских женщин из консервативных мусульманских семей, но по ее явно славянскому лицу было понятно, что эти края отнюдь не являются ее исторической родиной… Не говоря уже про идеальную русскую речь…
Влада поднялась на локтях, до конца не осознавая, что происходит.
В это время расторопная тетушка уже деловито водружала поднос с едой на стоящую рядом с кроватью тумбочку.
– Давай, моя хорошая. Бутербродик хочешь? – по матерински спросила она.
– Спасибо, я не голодна,– настороженно ответила Влада.
– Ты же совсем худая и изможденная. Давай подкрепимся.
На подносе стояла классическая сирийская закусь – оливки, бараний сыр, лепешки с мясом – сфихи, хуммус. Не богато, но очень питательно и сытно.
Женщина умело навертела ей бутерброд из лепешки с мясом и большим куском сыра и безапелляционно вручила его Владе, а сама, нежно гладя ее по волосам, начала ворковать своим успокаивающим голоском.
– Я когда приехала сюда с мужем тридцать лет назад, думала все– не приживусь…И семья его меня не жаловала, и языка я не знала, и обычаев. А этот платок чертов. Уж как я его носить не хотела. У нас ведь в России такого вообще принято не было. Все одевались скромно, но по– светски, без всяких этих религиозных излишеств. Плакала я каждую ноченьку. Думала, видит Бог, сбегу. А потом началась тошнота, головокружение– родственники мужа заметили, что слабая– велели пойти к врачу. Пошла к докторше, тоже из наших была, замужем тута, но только они с мужем лет пять как в Алеппо переехали У него там с Турцией бизнес какой– то. Так вот, говорит мне, мол, беременная ты. Сиди, не рыпайся. Вот я и сидела, не рыпалась. А потом сын родился. Меня отец мужа сразу принял. Говорил, никак не могли наследника получить. У старшего брата одни девки рождались Ну а там и мать его оттаяла. Я язык стала понимать. Подружек себе нашла. Из русских и украинок в основном. А нас тута таких много будет. Мужиков– то на родине, сама знаешь, мало. А всем хотелось за принца…А вот они как раз и принцы были– из– за моря, при деньгах, красивые, а как ухаживают. Вот мой– то как на меня смотрел, как будто железо плавил, как будто сердце у него остановится, если он от меня отвернется. А мы ж оба в институте познакомились. Учились на инженеров в Волгограде. Он приехал и еще трое арабов– двое из Египта и его друг из Сирии. Вот так и жили. Но были и пару местных подружек. Очень религиозных. Их свекровь в дом привела, чтобы они меня всему местному учили. И детей у меня трое от него. Сына старшего женили четыре года назад. А как женили, муж– то и, яани (араб.– часто встречающееся слово– паразит в арабском языке, соответствует русскому «как бы»), преставился. Сосуды.– женщина тяжело вздохнула, но лишь переведя дух, продолжала тараторить,– ну вот с тех пор– то я теперь и одна… Живу ради детей…