– А-а-а!
Я отшатнулся. Ткнулся спиной во что-то живое, сам чуть не заорал. С размаху сел на задницу, грозя Агрию кулаком. Занят Филоноей, я не заметил, как он подошел. Похоже, конь тоже решил принять участие в спасении царевны. Теперь он осторожно пятился, стриг ушами, косился на меня: «Чего это она? Мы ж помощники, мы из добрых побуждений…»
– Нет, не надо! Прочь!
Девушка вжалась спиной в камень утеса.
– Филоноя, это я! Все хорошо, все закончилось…
– Чудовище! Двухголовое…
Я, дурак, звонко хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно: ужас, кровь, смерть, двуглавый пес-убийца… Упала в обморок, очнулась, а над ней две головы. И одна точно не человеческая!
– Не трогай меня!
– Филоноя, это я! Я и мой конь. Все хорошо, не бойся…
Медленно, стараясь не делать резких движений, я поднялся на ноги, отступил. Пусть сама увидит, поймет, успокоится. Чего я не ждал, так это плача. Царевна горько разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Забыв все благие помыслы, я кинулся к ней, уже не думая, напугаю или нет. Упал на колени, обнял за плечи. Прижал к себе: тесно-тесно, словно мы пытались срастись воедино.
– Все, все, успокойся. Я с тобой, чудовища нет, оно ушло. Все закончилось, давай выбираться отсюда. Домой, домой, к твоему отцу… вставай, вот так…
Она слушалась, будто маленький ребенок. Не спорила, не кричала, лишь всхлипывала время от времени. Я помог ей взобраться на спину Агрию. Конь стоял смирно, даже присел, согнув ноги, желая стать пониже – помогал, как мог. Устроив Филоною впереди себя, я обнял ее. Царевна спрятала лицо у меня на груди.
– Не плачь, прошу тебя. Мы едем домой…
Она плакала, стараясь делать это как можно тише. Не умею я женщин утешать! От слез Филонои моя грудь сделалась горячей и мокрой. Царевна дрожала всем телом, как от холода. Дрожь то усиливалась, то ослабевала, но не исчезала до конца. Вдруг Филоноя так и не оправится до конца? Хорошо хоть, по сторонам не смотрит. Многое из того, мимо чего мы проезжали, я бы тоже предпочел не видеть.
Когда мы выбрались на дорогу, полого уходящую вверх, и следы бойни остались позади, я вздохнул с облегчением.
Когда мы покинули горный лабиринт, Филоноя всхлипнула в последний раз. Глубоко вздохнула, подняла ко мне заплаканное лицо:
– Откуда он взялся?
– Кто?
Я знал, о ком шла речь. Я не знал другого: что ей ответить. Вот и тянул время.
– Это был бог?!
– Не знаю. Я его не видел.
Почти правда. Я видел Хрисаора только в снах.
– Не видел?! – голос ее сорвался. – Ты не видел?!
Что делать? Сейчас начнет кричать, вырываться. Или снова разрыдается. Не рассказывать же ей про остров, про полет на другой конец радуги?!