— Пора! — крикнул Кюта, и, словно в ответ, Куматэцу развернулся и выпустил меч из рук.
— Что?! — Иодзэн не понял замысла противника.
Куматэцу упёрся в землю ладонями, затем оттолкнулся с такой силой, что буквально взмыл в воздух и ударил соперника по рукам. Меч Иодзэна улетел так далеко, что достиг зрительских трибун и вонзился в кресло святого отца, чудом не задев его самого. Мудрый заяц даже вскрикнул от испуга. Иодзэн пошатнулся, и Куматэцу с размаху ударил его кулаком в лицо. Кабан тоже попытался выбросить кулак, но было слишком поздно.
— Уо-о-о-о-о!
Во все стороны брызнули капельки пота: кулак Куматэцу угодил точно в лицо Иодзэна.
На арене воцарилась гробовая тишина. Пропустивший удар кабан сделал ещё несколько шагов, но не смог оправиться и рухнул навзничь.
Главный судья начал отсчёт:
— Раз! Два!
Мы были в таком шоке, что не могли и пошевелиться.
— Три! Четыре!
Не только я, но и Дзиромару, и ученики Иодзэна…
— Пять! Шесть!
И Татара, и неучи Куматэцу…
— Семь! Восемь!
И все остальные, кто видел бой.
— Девять! Десять!
Наконец у главного судьи кончились пальцы на руках.
— Победитель — Куматэцу!
Стоило ему договорить, как трибуны взорвались аплодисментами. В воздух посыпалось столько конфетти, что я почти ничего за ним не видел. Зрители улыбались. Кто болел за Иодзэна, кто за Куматэцу — было уже неважно. Все радовались тому, что стали свидетелями исторического боя.
Избитый Куматэцу развернулся и неспешно подошёл к Кюте. Тот уже спрыгнул с ограждения обратно на трибуны. Огромный медведь остановился точно перед ним.
Кюта долго смотрел на учителя, а затем тихо проговорил:
— Больше так не пугай.
— Я не просил переживать за меня.
— Поздравляю с победой.
— Ещё бы я не победил!
— Не смеши! Валялся, как тряпка!
— Заткнись!
Кюта поднял руку и замахнулся открытой ладонью. Куматэцу сделал ответный жест, руки встретились, и раздался хлопок.
Кюта смотрел на Куматэцу с уважением, а тот на него — с гордостью. Я глядел на них обоих и не верил своим глазам. Кто бы мог подумать, что наставник и ученик, непримиримые спорщики с самого первого дня знакомства, ударят по рукам, демонстрируя взаимное доверие?
Куматэцу самодовольно хмыкнул. На его лице сияла честная, искренняя улыбка. Мне хотелось верить: он рад не только тому, что победил и стал святым отцом. Ведь куда важнее другое: их с Кютой души нашли наконец-то общий язык, а тела сражались как одно!
— У нас новый святой отец!
Зрители хлопали, отбивая ладоши.
Иодзэн поднялся на ноги и тепло взглянул на Куматэцу:
— Хорошего сына он воспитал!..
Ученики Иодзэна не поняли его слов и переспросили, однако тот не стал отвечать, бросил краткое: «Идёмте» — и пошёл прочь.