– Саш, я не готова, – пробивается тихое сквозь туман, и я до скрежета стискиваю зубы: никогда в жизни еще мне не было так сложно остановиться. Я утыкаюсь носом Лизе в ключицу и пытаюсь проморгаться, потому что зрение никак не хочет фокусироваться, пока Лизавета бережно гладит меня по спине. – Мне нужно ехать.
В звенящем молчании Истомина вызывает такси, поспешно собирается, тщетно стараясь привести в подобие порядка растрепавшиеся волосы. Эффекта все равно никакого, потому что ее с головой выдает лихорадочный румянец и искусанные припухшие губы. И даже фирменный бежевый блеск совсем не спасает ситуацию.
– Не торопи меня, Саш, – шепчет она еле слышно и, мазнув носом по моей щеке, скрывается за дверьми лифта. Я же полночи не могу уснуть, перематывая в мозгу обрывки нашего разговора.
И хоть Лиза и просила ее не торопить, я хочу ускорить принятие решения в свою пользу. И видеть улыбку на ее лице утром тоже хочу. Поэтому первым делом заезжаю в «Старбакс» за двойным капучино с карамельным сиропом и только потом поднимаюсь в офис, игнорируя семафорящую Митину. С видом победителя ставлю картонный стаканчик перед Истоминой и коротко целую ее в губы. И плевать я хотел и на охающую секретаршу, и на врезавшуюся в стол практикантку-Калугину, и на далекого Лизкиного жениха.
– Истомина, ты ведь никогда не была трусихой, правда? – я театральным жестом опускаю связку ключей от своей квартиры в ее сумку и подмигиваю, по зажегшемуся в изумрудно-зеленых глазах блеску понимая: вызов принят.
Лиза
– Что вы делаете в 9 часов вечера?
– В 9 часов вечера я... свободен.
– Тогда встретимся в кровати!
(с) к/ф «Импровизация».
Я никак не могу отделаться от ощущения, что с переезда в Краснодар моя жизнь летит, как лавина с горы. Стремительно наращивая скорость, а я ничего не могу ей противопоставить и лишь несусь в потоке таких же лишенных воли снежинок. Я не управляю событиями, иду на поводу у сиюминутных желаний и не думаю о том, что будет завтра. А еще чувствую себя настолько… свободной, что становится страшно.
– Ну ты даешь, Лиз! – у меня на кухне сидит внучка Зинаиды Петровны, болтает ногами и с громким причмокиванием прихлебывает какао. И разница в шесть лет между нами совершенно не останавливает ее от того, чтобы меня поучать: – сбежать от Волкова, чтобы ночевать одной в этой клетушке? Ты точно рехнулась! Ты фотку его последнюю в инсте видела? Он же крышесносный, обалденный и вообще отвал башки, во!
Аленка вскидывает большой палец вверх, а я не удерживаюсь и все-таки закатываю глаза. Потому что у этого разбудившего меня спозаранку стихийного бедствия комплексы и чувство такта отсутствуют как явление, и мне полчаса приходится выслушивать восторги в Сашкин адрес. Не то, чтобы я была сильно против, но признавать, что уехать от Волкова было глупостью, не хочется.