Она ведь замолкала и не окатывала меня злым и презрительным взглядом только в одном случае — когда стонала подо мной.
И никогда не боялась меня, в отличие от других, тоже знакомых с тем, что я могу сделать… Это одновременно бесило и заводило. С самого первого раза, когда не смог ничего поделать ни с ней, ни с её ядовитыми словами. Только молча смотрел, как она уходит в своих лохмотьях в сторону Академии…
Вот ведь странно… что мы встретились. И, по сути, были единственными, кто мог успешно скрываться от всех придурков, с которыми мы учились. Изворотливая девчонка из отсталого мира, в котором маскировка и умение держать себя в руках обеспечивали выживаемость. И сын главного Стража, получивший с отцовской кровью не только особенности линии, но и способность умело балансировать на грани, не проваливаясь в то дерьмо, в которое меня не раз хотели затянуть.
Полтора года мне приходилось постоянно контролировать себя, чтобы не выдать нас ни жестом, ни ночными вылазками из комнаты. Приходилось рисковать местом в Академии, отключая местные коммуникационные системы. Но это того стоило.
Потому что такого одуряюще вкусного секса у меня не было никогда и ни с кем. И ни к кому я не испытывал настолько легко вспыхивающего раздражения…
Мне вообще было плевать на всех… Пока я не встретил Аррину.
Только однажды мы были близки к провалу, когда случайно столкнулись в городе с первокурсником. Тогда я быстро впихнул девушку в комнату в отеле, а потом нашел того парня в баре. Сидящего с довольной рожей человека, который кое-что знает. Придурок думал, что может меня шантажировать…
За то, что он заметил, да еще и прошелся грязными словами по увиденному, парень получил особую таблетку, которую я довольно быстро достал у трущихся рядом перекупщиков. Насильно, конечно, получил — и та стерла ему память на несколько часов.
А вот за то, что оказался столь гнилым, что решил шантажом выторговать себе поблажки, он отправился в такой притон, что напрочь забыл о времени возвращения.
С не вернувшимися вовремя кадетами в Академии вопрос решали быстро.
Нет, мне не было стыдно, что сырня вдруг потерял шанс на лучшую профессию. Если он такой тупой, что попробовал тягаться со мной, — пусть расплачивается.
Естественный отбор.
Когда я вернулся в номер стерва даже не спросила, как мне удалось решить проблему. Только внимательно посмотрела, поняла все по моему лицу и удовлетворенно улыбнулась. А потом устроила мне такие скачки, что я готов был разорвать еще парочку соглядатаев — лишь бы это повторилось.
Даже парни из моей линии, которые по логике должны чувствовать больше, не знали о происходящем. И не поняли бы, зачем мне это нужно… Что уж там — я сам не знал.