Руками, которые цеплялись за его плечи, я оттолкнула четверокурсника и выскользнула из-под него, отскакивая к двери и хаотично шаря по панели в надежде найти то сочетание клавиш, что позволит мне выбраться… Это не удалось, и я резко развернулась, глядя на часто и глубоко дышащего парня…
Он смотрел на меня так… Бездна, я не могла взглянуть в его фиолетовые глаза! Опустила голову и глухо сказала:
— Выпусти…
— Ты же сама хочешь этого!
— Выпусти!
— Да что в нем такого, что я не могу…
И сам же замолчал.
Даже не глядя на него я почувствовала, как парень замкнулся, застыл истуканом, а потом четким движением, избегая прикосновения, что в условиях тесноты было почти чудом, дернул дверь и растворился в тишине коридора…
А я съехала по стенке, прижимая руки к горящим щекам.
И что это было?
За два космических года до описываемых событий.
Академия пилотов.
Аррина
Мне снова снился сон.
Где я танцую…
Не в угоду пьяной публике. Не для того, чтобы заработать или выжить. Даже не для того, чтобы усыпить бдительность или бежать — было в моей жизни и такое…
А для себя. И для чего-то Великого, что благосклонно взирает на мои движения.
И это было хорошо. Вдохновляюще.
Тело двигалось и пело… Будто воздух стал плотным, подобным струнам и каждый шаг был нотой, нанизанной на них. Взмах ногой сопровождался пронзительным звуком свистели, что была в ходу на той аграрной планете, где меня выхаживали сердобольные хозяева маленького, но уютного домика. Если бы не обстоятельства и мне не пришлось в очередной раз бежать, я бы провела эти годы среди пурпурных пастбищ и была бы счастлива.
Руки трепетали, будто язычки многочисленных колокольчиков, их надевали невесты Дилипа во время свадебного обряда. Я лишь однажды любовалась им в нижнем городе и была поражена тем, насколько торжественно и красиво все это выглядело…
Тело изгибалось, вторя изгибам кифары… Однажды в нашей стае полуголодных подростков поселился странный путник. Он пришел из ниоткуда и ушел в никуда — но то время, что жил среди нас, в лагере было тихо. Потому что каждую ночь он садился возле костра и, перебирая струны длинными, почти прозрачными из-за необычной структуры кожи пальцами, рассказывал о звездах и их равнодушии. И величии.
Это было странно, но во сне мне казалось, что я танцую… время. И долгий путь, который тоже вел в никуда.
Я летела и выгибалась под немыслимыми углами, меня рвали в разные стороны звездные потоки, мои ноги и руки то замирали, вытягивая тело в длинную, устойчивую линию, то падали вниз, с молчаливым грохотом.
Мне снились разные мелодии. Такие же разные, как и само время. Ведь как бывает: иногда оно движется скачками, хаотичными зигзагами. Иногда по спирали. Иногда становится медленным, тягучим, не дающим вздохнуть, будто ты глубоко под водой, и твои движения настолько затруднены, что когда выныриваешь на поверхность, каждый взмах рукой наполнен удивлением. А каждый вздох — жизнью.