— Ах, — гостья несколько небрежно сунула его отцу букет, вынудив того уйти в поисках вазы. Миг — и она сидит на диване. Еще миг — плед откинут в сторону, а она завладела босой ступней Ренна, рассматривая мозоли и стертую кожу.
— Бедненький. Больно?
— Н-нет, — он попытался вытянуть ногу из чужих рук. — Я… уже все прошло. Просто… я устал… Мне… вы тут ни при чем.
— Милый мальчик, — женщина легонько погладила его стопу, провела маникюром по пальцам, пощекотав снизу и только после этого осторожно, как ценную вещь, положила его ногу под плед. — Ты так мило краснеешь… Это я виновата. Выкинула тебя из машины… Но и ты тоже повел себя не совсем хорошо. Мы же только целовались. И мне казалось, тебе понравилось.
Она придвинулась ближе. Ренн готов был слиться с диванной обивкой.
— Ну, не упрямься, малыш. — холеная рука коснулась его щеки, скользнула к подбородку, ухватив его цепкими ноготками. — Ты такой милый… даже когда злишься. И целуешься просто божественно. Твои губы…
При свете дня она оказалась старше, чем была. Лет, наверное, тридцати или даже больше. Высокая, плотная, слегка склонная к полноте. Коротко остриженные волосы уложены волнами с нарочитой небрежностью. Глаза подведены, но на скулах ни следа пудры или румян. В светлых глазах плавали льдинки. От нее веяло силой и властью. Той силой, которая гнет, но не ломает, и которой так приятно подчиняться…
— Ну же. Будь хорошим мальчиком и не упрямься, а иди ко мне.
Но Ренна словно парализовало. Тогда она взяла его за плечи, опрокинула на диван, вдавливая в подушку, наваливаясь сверху, лишая сил и воли к сопротивлению.
Нет.
Прекрати.
Не думай. Забудь.
Ха, легко сказать. Такое не забывается.
Первый удар по щеке вышел слабым. Второй — уже лучше. Третий — совсем хлестким, от него на глаза навернулись слезы. Прикусив губу, Айвен со всех ног ринулся прочь.
Лейа оторопело смотрела ему вслед. Что на парня нашло?
Группа пришла со стрельб и уже успела переодеться и сдать оружие. Айвен ворвался в толпу, как будто за ним гнались, не отвечая на вопросы. Вытянулся перед кептеной Ким:
— Виноват, кептена. Отстал, кептена. Готов понести наказание.
— Вольно. Отстрелялись вы на «отлично», курсант Гор. Так что только один наряд вне очереди.
— Есть, кептена.
Лейа тихо наблюдала издалека. Девушка думала о том, как меняется Айвен. Каким мягким, добрым, любящим братом предстал он перед нею, когда рассказывал о сестре. Каким испуганным, затравленным был там, в коридоре, когда, думая, что его никто не видит, лупил себя по щекам. И каким равнодушно-молодцеватым, типичным курсантом стоял тут навытяжку.