Думаю, что как только слухи об удачном начале похода дошли до нужных ушей, венецианцы начали меня так же плотно пасти, как и иезуиты. Потому как одно дело — абстрактные планы московитского царя о каком-то неясном Ливонском королевстве, и совсем другое — когда мечты начинают воплощаться в реальность.
А мечты начали-таки воплощаться!
В самом начале сентября 1601-го, когда я уже приблизился к Риге, мне нанесли визит шведы. Не самые знатные, не самые богатые, и встреча была насквозь тайной, но предложение мне сделали преинтереснейшее. Дескать, не мог бы я помочь дядюшке Карлу лопухнуться в очередной раз? Как я и предполагал, недовольных его правлением хватало. Тем более после того, как он проредил риксрод, устроив Линчёпингскую кровавую баню.
Немудрено, что кое-кто в Швеции прямо-таки мечтал его свергнуть. Вот только альтернативы особой не было. Ибо Юхан, герцог Эстергётландский, обременять себя властью категорически не желал. А сын Карла (мой тезка, между прочим) был еще слишком мал (всего 7 лет).
Поражение Карла станет хорошим поводом от него избавиться. Хотя против случайной пули, прилетевшей герцогу в голову, визитёры тоже ничего не имели. Ну а затем, если им верить, можно будет свершить благое дело и закончить династические распри. Причем самым древним и проверенным способом, ибо у Карла имелась дочь Катарина 17-ти лет от роду.
Ну а младший сын… может случайно простудиться. Или неудачно упасть. Или в изгнание отправиться. Швеция давно мечтала о колонии в Америке!
Мда. Действительно. Почему бы Новой Швеции не появиться лет на 40 раньше?
Ох… много бы я сказал шведам по поводу того, чем может аукнуться убийство ребенка в борьбе за трон. Годуновы шапку Мономаха не удержали[9].
Лично я в принципе не жажду получить корону. И уж точно не готов ради нее идти по трупам. Особенно детским. Да и женитьба на собственной двоюродной сестре — плохая идея. Известно, чем закончили Габсбурги, практиковавшие близкородственные браки.
С другой стороны… я что, полный идиот — вот так, с ходу, отказывать шведам? Надо делать то, что в последнее время у меня получается особенно хорошо — обещать. Обещать всё, что только возможно. Вплоть до того, чтобы став королем, отдать фактическую власть дворянам.
Кто знает, почему я стал попаданцем? Может, именно для того, чтобы вывести Швецию из списка врагов России лет на сто пораньше?
Блин, ну почему те, кто меня сюда закинул, прямо не могли сказать, чего от меня ждут?!
* * *
Первая половина сентября ощущалась, как глубокий ноябрь. Лето так и не наступило. Урожай, предсказуемо, накрылся медным тазом, а цены взлетели. Однако я не торопился продавать свои запасы. Пусть я и не слишком хорошо знал историю, но какие-то события прекрасно помнил. И знал, что в следующие пару лет погода в лучшую сторону не изменится.