Один на один мы столкнулись с без горсти женихом только в прихожей. Юноша улыбнулся мне.
- Какая ты, Веста, взрослая стала.
"Тая", - хотела поправить я - и не стала.
- Ты тоже вырос, Теддер. Высокий... такой.
- Зови меня просто Тед, что за церемонии.
- Хорошо, Тед.
Говорить было не о чем. Без горсти жених... Я сжала мешок с хлебом покрепче озябшими пальцами.
Служителя я увидела издалека - в традиционном синем плаще он стоял во дворе своей избы, пристраивая внушительного размера и явно тяжелый на вид мешок к груде похожих мешков, уже лежавших небольшой горкой у калитки.
- Светлого неба, лас Томас.
- Светлого неба, Таюшка, - откликнулся Томас и с пыхтением опустил мешок на сухую пыльную землю.
Я протянула мешок.
- Вот, возьмите, пожалуйста. Мать послала.
- Спасибо, Таюшка.
Следовало идти, но я отчего-то медлила, и служитель внимательно посмотрел на меня светлыми, какими-то выцветшими глазами.
- Как твои дела, девочка? Все ли в порядке?
Я хотела было кивнуть, но неожиданно для себя сказала:
- Я недавно была в городе и видела... Видела, как осудили и казнили женщину.
Служитель вздохнул.
- Да, в городах такое бывает.
- Расскажите мне, - продолжала я, удивляясь самой себе. Но к кому еще я могла обратиться.
- Я в городе давно по делам службы не был, - тихо ответил лас Томас, присаживаясь на кособокую деревянную самодельную скамейку. Моей просьбе он, казалось, нисколько не удивился. - Не люблю я город. Раньше иначе было. Но вот уже полторы седьмицы лет главный инквизитор у нас сменился.
- Кто? - переспросила я.
- Главный инквизитор, главный служитель, то есть. Называют его так, за глаза правда. У служителей неба порядок строгий, Таюшка, есть главный, и сейчас это Герих Иститор, есть помощники его, а есть и совсем простые, такие, как я.
- Герих Иститор? - я вспомнила чернобородого седовласого мужчину, стоявшего на деревянном помосте и руководившего казнью.
- Да. Тот, кто управлял служением до него, был совершенно другим, человеком, полностью погруженным в процесс познания. Ни о каких казнях и процессах над потворствующими тьме при служителе Матиасе никто и не слышал, зато библиотек и школ открылось немало. Но потом появился лас Герих, возник практически из ниоткуда. Борьба с тьмой всегда была целью его жизни. Поначалу никто к нему особо не прислушивался, но потом он... приобрел большое влияние. Очень большое, Таюшка.
- Разве служитель неба может... - я попыталась сформулировать свое недоумение. - Разве он может решать, кого лишать жизни, вот так? Разве этим не занимается полиция, суд, король, в конце концов?