Наш ночной разговор с Шеем несколько дней назад закончился... странно. Я спасовала перед его вопросами - иначе и не скажешь. Не решай все за других, решай за себя! Легко говорить, если ты всего лишь размытая бессмертная чёрная туча со сверхспособностями.
Что ж, я тоже могу желать чего-то для себя. Но у этого кажущегося всемогущества слишком много ограничений.
"Хочу немного пожить в городе", - сказала я. В самое пекло. Но оставаться здесь, ежедневно видеть Вилора после всего... для кого-то мелочь. А мне нужно было подумать. И кое-что еще.
Я ожидала какого-то мгновенного чуда - и совершенно зря. Но вот прошло несколько дней, и вот зашла в гости Саня, завела разговор с родителями про заболевшую подругу и ее просьбу найти помощницу на время отъезда мужа за неплохую плату, и эту гениальную идею отправить меня "резвеяться". Нужно будет обязательно спросить Шея, отчего она заболела, и если он это построил - вправить ему мозги. До следующего новолуния осталось три с лишним седьмицы.
Дом у Ризы, подруги Асании, был, конечно, меньше, чем у инквизитора, но все равно гораздо больше и богаче, чем наш деревенский дом, к тому же полон разных незнакомых удивительных вещей. Другие звуки, другие запахи. Другие ткани, еда, напитки, столовые приборы. Мне кажется, из трех предоставленных мне седьмиц, одну как минимум я могла бы просто ходить из комнаты в комнату, восторженно рассматривая все вокруг, благоговейно прикасаясь к окружающим меня предметам, а украдкой - вдыхать терпкие, более резкие ароматы тяжёлых темных занавесок, белых хрустящий скатертей, непривычных блюд и даже пряных и сладких духов, которых были у Ризы, но о которых жители деревни даже и не мечтали. А сколько здесь было книг! Целые полки загадочных бумажных сокровищ, даже рассматривать которые было как-то неудобно, не то что уж читать. Пару раз я воровато протягивала руки к матерчатым корешкам, но потом отдергивала руку.
Время работы и обязанности новой службы показались мне, по сравнению с привычными домашними делами и заботами от рассвета до заката, а зачастую и позже, совсем пустяковыми. Риза оставляла мне малыша - круглолицего темноволосого мальчика по имени Турен, вероятно, похожего на отца, которого я никогда не видела - сразу после завтрака, после чего уходила к целителю, а далее, как я подозревала, отправлялась по лавкам, подругам и просто на прогулку. Я ее понимала и не осуждала даже в мыслях. Какое бы право я на это имела? В конце концов, за мою работу мне платят, а посидеть с ребёнком, без приготовления еды и уборки (у подруги сестры в доме жили повар и горничная, не считая привратника и приходящего садовника) для любой деревенской девушки, имеющей младших братьев-сестёр - сущий отдых. После обеда Турен спал второй раз на дню, а вот уже потом возвращалась раскрасневшаяся от свежего воздуха Риза. Вероятно, отдых от постоянных хлопот материнства действовал на нее не менее благотворно, чем целительские процедуры.