— Во имя всего святого, Рустам, скажи честно, чего ты добиваешься? — спросил я, когда мы остались наедине.
Он тронул меня рукой за плечо:
— Я беспокоюсь за тебя, брат. Ты даже не представляешь, на что способны эти женщины…
— А ты представляешь? — гневно перебил я его. — У тебя богатый опыт общения с европейками? Почему ты считаешь, что знаешь Еву лучше меня? Мы с ней не первый день знакомы, это просто смешно…
— Ты живёшь с ней пять лет — и думаешь, что знаешь её, как свои пять пальцев, но мне достоверно известно, что люди живут и по десять, а потом оказывается, что катастрофически заблуждались…
— Я читал вашу переписку, — перебил я его, и он слегка побледнел, но затем взял себя в руки:
— А ты думаешь, что всё так просто? Что она кинется мне в объятия, стоит только прямо предложить? Конечно, сначала она должна убедиться, что я не обману её… а для этого нужен благовидный повод для встречи…
Коварный змей!.. Ведь это немыслимо, какая змея чуть было не пригрелась на моей груди…
— Если помнишь, — процедил я сквозь зубы, — мы договаривались только проверить, придёт ли она на свидание…
— И я не стал бы тебя обманывать по его результатам, брат!..
— По каким результатам? Ты назначил нам встречу на одно и то же время!! — я невольно сорвался на крик, потому что уже не мог сдержать себя от омерзения.
Рустам молчал, не снимая высокомерного выражения с лица, но я всё равно видел, как сильно он нервничает.
— Почему ты пропал на десять лет, а теперь явился? — выдохнул я последний вопрос, на который хотел получить от него ответ.
Больше мне от этого человека ничего не нужно, он может катиться на все четыре стороны.
Рустам судорожно сглотнул и выдавил напряжённо:
— Я умираю, Халиб.
Я вздрогнул. Мне не хотелось верить, что мой брат способен на такую чудовищную ложь во имя каких-то тёмных целей.
— Ты болен?
— Да. Смертельно.
— Чем?
Он пожал плечами:
— Рак. Бич нашего времени.
— А твои домашние — они знают?
— Нет. Я ещё никому не говорил, кроме тебя.
Я молчал, пытаясь переварить сказанное им.
— Поэтому я и приехал. Решил, что нельзя дальше откладывать примирение: мы всё-таки одна семья.
— Кто может подтвердить твою болезнь? У тебя есть справки, результаты обследований?
Рустам нахмурился и даже рот открыл от возмущения:
— Ты мне не веришь?
— Ты много лгал в последнее время. Я больше не могу слепо доверять тебе.
Брат задрал подбородок, но вместо высокомерного вида стал смешным, потому что его шея сплошь состояла из жировых складок.
— Хорошо, — процедил он сквозь зубы и быстро покинул мой кабинет.
А я вдруг ощутил, как сильно мне хочется, чтобы он покинул не только эту комнату, но и мой дом, и мою жизнь. Даже если он действительно болен. Эти не вовремя проснувшиеся родственные чувства рождали только напряжение и дурное настроение у членов моей семьи.