Но ведь она для этого приехала.
— От вас требуется только дать мне одну из этих бусинок с зельем, — поморщился Итилеан. — Пока что мы не планируем ничего серьезного.
— А что именно вы планируете? Или мне об этом знать не полагается? — воинственно поинтересовалась София.
— Откровенно говоря — не полагается, — усмехнулся Итилеан. — Не поднаторевшие в интригах особы королевской крови, пытающиеся вмешиваться — это, знаете ли, серьезная помеха. Но так и быть. Все просто. Феретти подпоит зельем свои два полка, расквартированные в Кадмаре, я — королевскую гвардию и дворцовую стражу. А скандал — отличная возможность начать обсуждение и властей, и Кервелина, и сравнения Молионов и Лерринтов… и так далее. А в пылу обсуждения и под действием зелья можно и не заметить, что дискуссия свелась к пропаганде…
— Зелье может не сработать, — напомнила София.
— Если бы я был уверен, что оно сработает, то не ждал бы подходящего случая завести разговор, а лично влил бы его в глотку каждому гвардейцу, — последовал ответ.
В воцарившемся молчании стук капель прозвучал особенно резко. Порывы ветра подхватывали целые потоки воды, швыряли их о стекло, заставляя искриться в ровном свете лампы под крышей — таком странно ровном по сравнению с тем, что творилось снаружи. И правда, щекочет нервы, подумала София. Что-то в этом есть. Какое-то неестественное мрачное удовольствие.
Она перехватила взгляд Итилеана и вздрогнула. Снова это странное выражение лица, заставляющее обычно бледные черты пылать почти фанатичным огнем… Оно пугало. Умом София понимала, что он не причинит ей вреда, но подсознание при виде зловещего блеска в серых глазах громко протестовало.
***
— Вы разве не идете на бал? — она поспешила заполнить молчание.
— Успею. Бал — не смотр войск, — отмахнулся начальник гарнизона. — А общество прекрасных кухарок нравится мне больше.
— Я вам не кухарка! — София всерьез возмутилась и отвесила ему пощечину, прежде чем осознала, что над ней посмеиваются… и что она вообще-то скованно чувствует себя в обществе полусумасшедших лирдов. Итилеан поймал ее руку.
— Конечно, не кухарка. Вы принцесса, воспитанная народом — как там в настоящих «Сказках госпожи Вирузим»? — протянул он. — «И вскормили ее крестьяне, и двадцать лет жила она в их селении, а потом отправилась на земли Повелителя дождей. И заключила с ним договор — ее человеческое сердце в обмен на нечеловеческую власть… И вынул Повелитель дождей ее живое сердце и вложил в каменную гору, а принцесса получила нечеловеческую власть над всем тем миром, который знала. И стал дождь пожирать разум человеческий, и с каждым новым дождем принцесса получала больше и больше подданных. И стала царствовать, но не править, ведь нечеловеческая власть потому и нечеловеческая, что тот, кого она коснется, уже не будет человеком». Хороша детская сказочка, правда?