Мои брови сошлись на переносице.
– О чем ты говоришь?
– У меня были ты... и Стефани. Вы оба заставляли меня чувствовать, что я могу быть кем угодно без последствий, и, вероятно, поэтому я тусовалась вместе с вами. Когда я училась в колледже...
– Ты имеешь в виду, когда я исчез, – угрюмо предположил я.
– Это тоже.
Она изливала мне свое сердце и душу, объясняя, как ее сомнения в себе привели на путь, который она ненавидела. Если бы я был музыкантом или кем-то творческим, я бы заглушил все ее меланхолические горести и превратил их в песню. Наверное, было ужасно так говорить, но в печали было что-то прекрасное. То, как дрожал ее голос в конце фразы, придавало ей легкую вибрацию – тихую песню в суровом мире. Но все это казалось неправильным. Возможно, она была прекрасна в своей боли, но еще прекраснее она была в счастье.
Я слегка надул губы и глубоко вздохнул.
– Вот почему ты стала такой...
– Какой?
– Самодовольной. С работой и с Итаном.
– Что у тебя за одержимость им? – Она развела ладони, словно умоляя меня дать ей хоть какую-то информацию.
Но я еще не был готов что-либо дать.
Рокки закатила глаза и вздохнула.
– В любом случае, я скучаю по вдохновению, которое я ощущала, когда рисовала, но все еще слишком боюсь попробовать это снова.
– Ты когда-нибудь боялась того, что мы делали, когда были моложе? – спросил я, скрывая другой жгучий вопрос: действительно ли я был монстром, как думали твои родители?
Она откинула голову назад и усмехнулась.
– Убегала тайком из дома? Прыгала в машину твоей мамы в пятнадцать лет и ездила без прав? Да, я была ошарашена.
Я неловко поежился. Это был не тот ответ, на который я надеялся. Я снова почувствовал себя злодеем в истории ее жизни.
– Так почему тебя это не останавливало? Почему теперь ты так боишься взять кисть и рисовать, ведь ты так охотно сопровождала меня в этих глупых, безрассудных приключениях? И скажи мне правду. Ничего из этого дерьма типа «я оберегала тебя».
– Потому что...
Я не думал, что она закончит свою мысль, и был удивлен, услышав тихий шепот рядом со мной.
– Это потому, что ты был там, – ответила она застенчиво.
– Что? – Должно быть, мне послышалось.
Как будто мое каменное холодное сердце проснулось, экстаз пронесся по артериям.
Ее голос дрогнул.
– Это потому, что я знала, что ты никогда не позволишь, чтобы со мной случилось что-то плохое.
Глава 27
Рокки была в моем ресторане. Позвольте мне повторить: Рокки была в моем ресторане удивленная и немного расстроенная. С другой стороны, я действительно не мог винить ее, учитывая, что Ханна, моя недавно нанятая администратор, бросала на нее тень.