Никогда не выбирай (Евтушенко) - страница 32

Один из мертвецов, шатаясь, но довольно прытко оказался у меня перед глазами. Он был лысым и разбухшим, а один его глаз вывалился из глазницы и теперь свисал на ниточках мышц и сосудов. Весь мертвец был раскрашен незнакомыми мне символами и к его одежде и коже то тут, то там были пришиты скрученные в трубочку кусочки ткани, вероятно с заклинаниями и мешочки из такой же ткани с неизвестным содержимым. Таким образом, весь его вид напоминал жуткую погремушку. Я вскользь оглядела всех умертвий, которых могла — и эта деталь присутствовала в каждом. И в самом деле, мы в песочнице некроманта, решили поиграть с её игрушками. Умертвия потянула ко мне свои когтистые руки, открыла рот и щёлкнула остро запиленными зубами. Но я была под защитой круга алого огня, и мертвец просто врезался в невидимую стену. Его отбрасывало, он поднимался и снова врезался. Пытался грызть невидимое препятствие, процарапать себе путь сквозь него. Поняв через некоторое время, что попытки тщетны, а может, просто услышав мысленный приказ хозяйки, умертвия выбрала себе другую цель.

Я заметила, что умертвии пытались несколько убить или разорвать, сколько поцарапать или укусить. И в самом деле, этого было достаточно, чтобы яд, как невидимый паразит, отнимал жизнь. Ещё один вывод, который я сделала из своих наблюдений — мертвецы нападали на всех, кроме одного участника группы. Ни одна из умертний даже не попыталась ступить в сторону Ивара. И это был тревожный знак.

Я не видела ни Н’Гунна, ни Вильяриса, так как они были за моей спиной, могла лишь чувствовать, что с ними все в порядке. Хотя Вильярис уже тоже был ранен, яд поднимался от укуса на щиколотке, вверх по ноге. Я вновь попыталась бороться с ядом, и хоть он по телу Вильяриса распространялся не так быстро, как у Курии, все же остановить его полностью не смогла. Зато смогла замедлить. И это была моя маленькая победа. Курии в нашем энергетическом слиянии больше не было. Её тело лежало на земле, в пределах моей видимости. С остекленевшими глазами и разметав ореолом вокруг головы волосы, что походили на спелые колосья пшеницы, сама она была похожа на сломанную куклу. И это была наша первая потеря. Я проверила Артура. Не энергетически, а вполне себе человеческим жестом, просто проверив пульс. Живой.

Прямо передо мной сражалась Тси. Её движения походили на смесь медвежьих по силе и волчих по ловкости. Только гораздо, гораздо быстрее. В её арсенале был и сильный хвост, которым она размахивала, как это делает аллигатор или варан. От ударов тяжёлыми лапами, у мертвецов отлетали конечности, но это их не останавливало, и они продолжали нападать. За моей спиной так же вёл себя и Н'Гунн. Медленно, но уверенно эти двое расправлялись с мёртвой армией колдуньи, разрывая на части когтями и зубами. Они не рисковали заразиться таким образом, поскольку слюна Гончих нейтрализовала любой яд, в том числе как оказалось и этот. Это я прочитала в библиотеке. По крайней мере, пока это было именно так. Затрудняло расправу и то, что мертвецов было много, они тоже не стояли на месте, а укус или царапина и можно считать, что все пропало. Поэтому первостепенной задачей у Гончих сейчас было, не дать себя ранить и только уличив удачный момент, нападать. Один из умертвий, сражавшийся сейчас с Тси имел четыре руки. Две были даны ему при рождении, а ещё две были пришиты немного ниже подмышек, что роднило его облик с каким-то неправильным насекомым. Пришитые конечности, заточенные зубы, яды... Какова истинная цель была у Надежды, что она творила подобные вещи? Не для того, чтобы отбиться от нас и уж тем более не для воскрешения родного человека... Четырёхрукий двигался медленнее остальных, не подходил слишком близко к Тси, а лишь обходил стычку по кругу и в его заплывших плёнкой, выцветших глазах блеснуло другое оружие. То, что страшнее и смертоноснее любых когтей и зубов — интеллект. Он обходил её, изучая движения. Не знаю, видела ли Тси, как он припал к земле, согнув в суставах все свои шесть конечностей, точь-в-точь паук и приготовился к прыжку. Как раз в момент, когда Гончая схватила одного мертвеца зубами, рванув на себя, умная умертвия прыгнула. И приземлился аккурат на спину Тси, тут же закрепившись на ней челюстью, со всего размаха орудуя всеми своими руками, как граблями полосовал ей спину, бока и глаза. Тси взвыла от боли и на секунду замешкалась. Этого было достаточно, чтобы двое других умертвий успели вцепиться в неё. Она, от боли потеряла равновесие. Но не боевой дух. Завалившись на землю, Тси стала неистово качаться по твёрдой поверхности, всем своим не малым весом давя нападавших. Послышались хлюпающие и булькающие звуки — это у мертвецов под давящими ударами лопались животы, высвобождая брызги зловонной жижи. Одного мертвеца она оторвала ударом лапы, вместе с куском своей шерсти и мяса, отшвырнула. Отброшенный очутился у меня за спиной, где за него уже взялся Н'Гунн, хоть у него и было уже четверо своих противников. Двоих других Тси нещадно приколачивала к земле силой своего веса. Четырёхрукий был обезврежен, когда Тси в своей агонии добралась до накрытой плитой могилы и голова умертвии, со звуком лопающегося переспелого арбуза, была раздавлена весом Гончей о твёрдую поверхность плиты. Такая же участь ждала и другого мертвеца, цепляющегося за её плечо. Конечности их несколько раз передёрнулись в конвульсиях и обе умертвии затихли. Вся израненная, лишённая нескольких глаз Тси, ненадолго поднялась, роняя в траву капли чёрной крови, сочившейся из её ран, перемешивающейся с отвратительной кашей из жидкостей и мозгов умертвий, которой она вся была измазана. Я все это время силилась поддержать жизнь в её израненном теле, и она была благодарна за то, что мои действия позволили ей отбиться. Яд, попавший в её тело, проник глубоко, вот-вот и он доберётся до мозга. У неё было не более нескольких минут перед полным забвением. И она попрощалась. Медленно опускаясь на землю, она приподняла голову и издала набор звуков, о которых я читала. Прощальная песня Гончих. Звук похожий на плачь молодой женщины, наполненный глубокой печалью, но лишённый всхлипов и сожалений, смирение со своей участью. Её песнь ещё вторила эхом, а Тси уже не было.