— Но сначала мы сделаем из тебя фарш. Знаем мы, кто ты. И кто твой папа. И кто твой ёб*рь. Нам похер! Ясно? — один приседает на корточки и приподнимает мой подбородок битой. Я рассмотрела черные, как ночь глаза, лицо, заросшее бородой, наколки на пальцах. Смотрю на него и понимаю, меня не отпустят. Он специально дал себя рассмотреть. Меня не выпустят отсюда. Живой не выпустят.
Я просто так не сдамся, не сейчас, когда в моей жизни все хорошо. Мой любимый мужчина со мной, у меня семья, настоящая, не то подобие, что было раньше.
Резко снимаю туфли и втыкаю каблуки ему в глаза. Дикий ор режет уши. Бегу, в надежде, что они озаботятся спасением товарища и не кинуться за мной. Но уже через секунду понимаю, что зря. Все зря.
Пятки больно ударяются об асфальт, наступаю на разбитое стекло и кричу от боли, падаю. Пытаюсь встать, бежать дальше, но меня быстро догоняют.
— Ах ты, сука! Лишила Ходжа зрения! — пытаюсь отползти, меня дёргают за волосы, так и скальп могут снять, и нож им не нужен. Слёзы льются из глаз.
— Красивая, зараза. Люблю рыжих, — бубнит тот, кто держит меня. — Может, это. Того? Чё добру то пропадать? Грохнуть потом успеем? — проводит второй рукой по подбородку.
— Нет!!! — кричу, кусаю его за руку. Противный вкус чужой кожи, с привкусом сигаретного дыма, от которой тошнит. Ему похер!
— Ммм! — взвыл он. Закатывает глаза. — Горячая, стерва, — зверем рычит он.
— Не вздумай! — говорит второй. — Потом по твоей сперме выйдут на нас. И Ходжу помочь нужно.
— Я быстренько. Проучу её. И все, — говорит садист, задирая юбку.
— Не смей! Урод! Скот! — брыкаюсь и бью его между ног. Он взвыл, хватаясь за причиндалы.
— Ах ты, шалава! — второй бьёт меня ботинком в грудь. Скручиваюсь от боли. На меня сыпятся удары ногами, битой.
Рядом начинает звонить мой телефон. Смотрю на фото Кирилл и слёзы в перемешку с кровью падают на экран. Телефон. Нужно было просто позвонить. Кирилл бы спас. Он бы помог.
Я превращаюсь в комок боли. Последний, самый болезненный удар приходиться на спину. Ору нечеловеческим голосом и теряю сознание.
Кирилл
Я думал, пережил самую страшную боль, когда понял два года назад, что все кончено. Именно там, сидя возле разбитых машин, знал, что в этот самый момент она выходит замуж за другого, что у них брачная ночь. Но все познается в сравнении.
Я навалился на стену, внешне я спокоен, но моя душа не здесь. Я там, возле операционного стола, корчусь в невыносимых муках, молю Бога сжалиться и не отбирать её у меня.