– Как переживаешь смерть жены, Богдан? – задает неожиданный вопрос.
– Нормально он ее переживает, – хмыкнул отец, выразительно глядя на меня.
Явно намекая на Настю.
– Мы не так близки оказались по итогу с Мариной. Как бы мне хотелось. Она родила мне дочь и я за этой ей благодарен. И мне искренне жаль, что она погибла, – говорю сдержано.
– А я слышал, что у вас осталась дочь? Извини запамятовал. Я надеюсь тебе удастся, пристроить малышку в какой-нибудь пансионат. Не думаю, что Карина будет в восторге от новости, что ей придется воспитывать чужого ребенка? – кинул на меня многозначительный взгляд Никольский.
Сжала пальцы в кулак.
– Чужого?! – мой голос дрогнул.
– Да не переживай ты так Карам. Ребенка пристроим, поди не из нищебродов. Да и бабка с дедом у него есть.
Нет. Это уже было слишком. Гнев который я старался держать под контролем, готов был вот-вот вырваться наружу…
Но тут…
– Отец! Ты зачем своим псам приказал меня сюда притащить? – недовольный женский голос проносится эхом по всему залу.
– Карина! – одергивает свою дочь Никольский. – Ну-ка, закрой свой рот и успокойся. Немедленно, – рычит мужчина.
А я и правда давно не видел Карину. И Никольский оказался прав. Девушка действительно выглядела хорошо. Ее формы приобрели стройность, отчего она стала казаться выше. Длинные волосы доходили почти до поясницы. Черные. Ровные. Блестящие.
Но блестели в свете ламп не только ее волосы, но и глаза. В них было все и возмущение и непокорность и безумие.
– Не смей приказывать мне! – бросилась она с претензией на отца.
– Ты как разговариваешь с отцом!? – резко встал из-за стола Никольский отчего стул повалился на пол, издав громкий звук.
Но даже невооруженным глазом можно было заметить то, что в их семье главная Карина. И то, что сейчас пытается изобразить Никольский, выглядит жалко.
Видимо отец просчитался. Свадьбы не будет. У Карины на этот счет скорее всего есть свои взгляды.
– Точно так же как и ты!
Девушка совсем не обращала на нас внимание. Оно все было направлено на отца.
– Не позорь меня, Карина, – прошипел Никольский подступаясь к девушке.
– Это я тебя позорю? Это ты меня позоришь! Что ты устроил за базар? Что за торги? Я что тебе корова на рынке, чтобы ты без моего на то согласие выдавал меня замуж. Да еще и за него! – вскрикнула Карина и указала пальцем на меня.
– А что с ним не так? Молодой вдовец. Красавец. Что тебе еще нужно? – непонимающе смотрит на девушку Никольский.
– Да он же… старый! – выдает она.
– Кто? Я? – возмущаюсь.
– Я не хочу это обсуждать. Я за него замуж не пойду. И это мое последнее слово, – топнула она ногой.