Голос мой дрогнул. Слишком уж прозвучало… уверенно.
— Жениха? — протянул Тиль. Кажется, он мне не поверил. Это меня возмутило. Гордо вздернув подбородок, я сообщила:
— Принц Руат едет просить моей руки!
Между нами повисло молчание. Наконец, Тиль поинтересовался:
— О! Мне стоит поздравить вас, ваше высочество?
— Это неуместно, еще слишком рано, — резко ответила я.
Тон линезца сделался еще неприятней:
— Ну почему же, если ты рада предстоящей встрече…
— Конечно, я рада! — прошипела я. — Меня-то никакие пророчества не страшат!
И тут же замолчала, осознав, что мои слова звучат уже не как скрытый упрек, а почти как очевидное оскорбление…
Меня спасло появление слуги, объявившего, что принца Тиля разыскивает его высочество Эрвин. И линезец ушел, церемонно извинившись за то, что вынужден прервать столь познавательный разговор.
А я осталась стоять на месте, чувствуя, как пылают щеки.
Мне почти исполнилось пятнадцать, когда Тиль получил свое предсказание. В тот год ударили ранние морозы. Мне подарили накидку, подбитую мехом и муфту, вышитую бисером. Мне не терпелось показаться в них Тилю. Огненный принц отчего-то всегда в моих мыслях был связан с холодом. Должно быть, потому что приезжал обычно в начале зимы. Я завидовала тому, что Тиль никогда не мерз. Это было свойство, дарованное проснувшейся связью со стихией. У Тиля он открылся неожиданно, прежде он владел лишь магией жизни. И вдруг стихия его признала. Я гордилась тем, что это случилось благодаря мне. Как-то мы с Эрвином гуляли в саду в сопровождении двоих учителей. Урок был скучный донельзя, и Эрвин потянул меня в сторону. Мы незаметно юркнули в ближайшие заросли и через некоторое время уже слышали, как нас взволнованно зовут. Стало куда веселее.
До тех пор, пока я не услышала пение. Всем известно, что в саду живет призрак и порой можно услышать, как он поет колыбельные. И если Эрвин сразу оживился, я больше испугалась. Увидев мой страх, Эрвин не пошел на звук. Вместо этого он полез на ближайшее дерево, чтобы хоть издалека увидеть призрака.
Собственно, это мог быть кто-то из слуг. Мало ли, никому не запрещено петь в дворцовом саду. Даже если этот кто-то пожелает спеть колыбельную средь бела дня.
Так или иначе, Эрвин полез на дерево, а я не рискнула оставаться одна внизу и последовала за братом. Я забралась не так высоко, когда брат сорвался. Я кричала так, что распугала, наверное, всех призраков в округе. И привлекла внимание всех людей, что находились поблизости.
И первым возле дерева оказался Тиль, который, как выяснилось, шел нас поприветствовать, узнав об уроке в саду.