С каждым новым возвращением в реальность находиться в ней становится легче. Не так, чтобы очень, но я уже могу более-менее самостоятельно доползти от кровати до туалета и кухни, что изрядно подбешивает Елю. Она возится со мной, как с малым дитем, ругается, когда я шарюсь в холодильнике, ища чего-нибудь поесть, но не допиваю до конца сваренный бульон или не доедаю кашу. И еще прячет от меня сигареты.
— Нельзя!
— Еля, я сдохну, если не покурю.
— Нет, я сказала!
— Хотя бы одну затяжку.
— Ни одной.
— Лучше бы убила.
— Убью обязательно, если ещё раз такое вытворишь! Идиот. Ты себя в зеркале видел?
— Ха. Пооткисаю пару дней и снова буду, как новенький.
— Угу. Как голова? Кружит?
— Немного, — перехватываю ее ладонь, трогающую мой лоб, прижимаю к губам. — Ты такая красивая, Еля.
— А ты нет, — грозный голос, а пальцы осторожно трогают запекшуюся коросточку на нижней губе.
— Чё, вообще не нравлюсь?
— Знаешь, никогда за собой не замечала тяги к отбивным.
— Ой, да ладно тебе. Подумаешь малехо фейс подправили.
— Малехо? Это по-твоему малехо? — качает головой, тянется за аптечкой, но я целую ее пальцы и Еля замирает.
— Если бы я тебе не нравился, ты бы не возилась со мной, Еля.
— Помолчи, а лучше иди и спи. У тебя в голове каша.
— Еля, я не хочу спать.
— А я тебя разве спрашиваю?
Мотаю головой и тяну ее в комнату, опускаюсь на кровать увлекая за собой.
— Макс! — протестующее упирается ладонями мне в грудь и отдергивает их, когда я морщусь и шиплю сквозь зубы. — Глупый мальчишка! Дай посмотрю! Да убери ты свои руки! Только сломанного ребра не хватало!
Она наклоняется, осторожно ощупывает мою грудную клетку, и громко испуганно взвизгивает, когда я рывком заваливаю ее на кровать и сразу же нависаю сверху, подмяв под себя и прижав ладони к одеялу.
— Симулянт! Отпусти меня! Макс!
— Нет. Не отпущу. Никогда тебя не отпущу. Еля, — тыльной стороной ладони касаюсь ее щеки, пальцем обвожу контур губ, заворожённый ими, их теплом. — Они такие нежные, что за один поцелуй можно продать душу и отдать все на свете. Но даже этого будет мало. Забери мою, Еля, — наклоняюсь, едва касаюсь ее губ и грудь обдает огнем от того, что они прихватывают мою, не отпуская.
— Глупый мальчишка. Какой же ты ещё мальчишка, — шепчет, целуя так, что в голове начинает гудеть. — Зачем тебе я? Найди себе молоденькую девочку, влюбись в нее, люби ее, говори ей все, что говоришь мне, а меня забудь. Пожалуйста, забудь.
— Не хочу, Еля. Мне никто не нужен. Мне нужна только ты.