Пока мы стояли на отдалении и разговаривали тихо, кусты на нас не реагировали. Но наши вопли и раздраженные жесты сделали свое дело. Мы все трое оказались в пределах досягаемости стрел. Они достали бы нас при любом движении – на землю, назад, в стороны. И был лишь один-единственный выход. То, что я и так собиралась сделать.
- Как только я шевельнусь, тут же падайте на спину и быстро откатывайтесь назад и в сторону, - прошептала я. – Как можно быстрее. Не смотрите на меня. На счет «три». Один… два… три!
Я рванулась вперед, ровно по центру между кустами, нагнувшись и вытянув руки, как будто ныряла в воду. И тут же, резким движением, отпрянула назад. Упала на землю и быстро перекатилась в сторону.
Звук, с которым листья стрельца срываются с веток и летят, - его ни с чем не спутаешь. Но и описать сложно, поскольку он не похож ни на что. Странная смесь шороха, шелеста и свиста. Боль, когда зазубренное острие разрывает кожу и входит в тело, тоже особенная. Рвущая, жгучая и тянущая одновременно.
Нет, эта – не такая, это не боль от стрельца. Просто напоролась на сучок, разорвавший штанину и воткнувшийся чуть выше колена. Вытащила, положила поверх прорехи ладонь и вздрогнула: из рукава эрмиса торчал зеленый лист, застрявший в подкладке, лишь чуть-чуть не достав до кожи. Вырвав и отбросив его в сторону, я снова положила ладонь на ранку от сучка и почувствовала пристальный взгляд.
Андрей смотрел на меня – и словно сквозь меня, как будто пытался что-то вспомнить. Наше знакомство, когда я ободрала ногу об асфальт и вот так же лечила ссадину? Может быть. А может, и что-то другое.
- Давайте пройдем побыстрее, пока нас с дальних не накрыло, - я поднялась, подобрала плащ и сумку и двинулась между двумя кустами, сбросившими листья.
Под ногами мерзко хрустело и чавкало, как будто сапоги давили живую плоть и кости. Не оглядываясь, я знала, что Андрей и Марвен идут следом: их шаги повторяли мои, как эхо. Наконец зеленая полоса осталась позади, и мы оказались на небольшой полянке, окруженной низкорослыми деревьями. Не сговариваясь, остановились, сбросили поклажу на место посуше. Вокруг не было ни пня, ни поваленного дерева – даже не на что присесть. Пришлось нарубить веток.
В тяжелом молчании мы развели костер, согрели воду в свернутом из коры котелке, заварили хлопья зеленой керты – обычную еду Охотников, сытную и простую в приготовлении. Ларны все так же сидели на ветках и висели над землей чуть поодаль. Догнали нас? Или это уже другие?
- Гнев, - неожиданно сказал Андрей, облизнув ложку. – Похоть. Тщеславие. Что дальше? Кстати, а что у вас тут с религией? Боги какие-нибудь есть?