Мы могли пойти дальше вдоль стрельцовой изгороди. Часов пять-шесть – до того места, где когда-то зашла в чащу я и попала в другой мир. Там была каменистая осыпь, которая помешала кустам замкнуть цепь. Или же…
Я вспомнила тот день, когда встретила в лесу Энгарда. И то, что произошло перед тем, как мы впервые занялись любовью – на поляне, на его расстеленном плаще. Сама я так никогда не делала. Потому что безумие. Одно дело, если это единственный способ избежать смерти. Но когда есть другой вариант, никто не пойдет на такое. Ни один Охотник.
Я – и не смогу? Я, Тайра Ирбен?!
- Отойдите подальше, живо! – приказала я, снимая сумку и плащ и прикидывая, как именно полетят стрелы.
- Тайра, не смей! – первым сообразил Марвен, который, разумеется, о таком слышал. Но вряд ли видел. И уж точно не смог бы сделать – куда ему?
- Замолчи, Марвен! Ты просто завидуешь. Потому что сам не способен на такое. А я – могу. Зря, что ли, меня считали лучшей? И я не стала хуже за эти полтора года. И я вам сейчас это докажу!
- Тайра! Прекрати! – крикнул Андрей, тоже смекнув, что я хочу сделать. – Я тебе запрещаю!
- Ты? Мне? Запрещаешь? – расхохоталась я. – Если ты мой муж, думаешь, можешь мне запретить делать то, чем я занимаюсь с детства? Ты вообще не представляешь, что это такое.
- Я не представляю?! – вскипел он. – Да я в такие игрушки со смертью играл, которые тебе и присниться не могут. И сколько людей спас, пока ты и такие, как ты, зарабатывали деньги и рисковали жизнью, чтоб не было так скучно. Ты – лучшая? Ну так у меня тоже не одна награда. И я был одним из лучших.
- Смешно вас слушать, - презрительно сплюнул Марвен. – «Я лучшая», «нет, я лучший». Не знаю, чем ты занимался, Андрей, но Вольные всегда слишком задирали носы. А мы просто делали дело, без болтовни. То, что она задумала, прекрасно умел Энгард. Вот он-то действительно был лучшим. Правда, очень многому научил его я.
- Заткнитесь, оба! – заорала я, увидев, как настороженно приподнялись листья на кустах стрельца с обеих сторон. Словно пес вздыбил шерсть на загривке.
64.
- Не шевелитесь!
Мы подошли слишком близко. Разлет листьев у стрельца – примерно аграйм, десятая часть грайма. Но чувствует движение он на расстоянии вдвое меньшем. При известной сноровке можно безнаказанно подобраться и ближе, но если идут или даже просто размахивают руками и громко разговаривают несколько человек, куст может «заметить» их и на отдалении. Именно поэтому Вольные обычно ходят в Леса в одиночку, а если уж вдвоем или втроем, то всегда молча.
На явное, резкое движение стрелец отвечает мгновенно, поэтому многие и гибнут, не успев среагировать. Однако зачастую кусты вот так приподнимают листья. Словно сомневаются и прислушиваются. Нет, обратно уже не опускают, но это дает несколько секунд, чтобы не мешкая принять решение: увернуться или упасть на землю. Сколько раз мне приходилось вот так замирать, мгновенно оценивая обстановку. Однако сейчас все было очень и очень скверно.