- У тебя уже был кто-то? Мужчина? – спросил он, расстегивая мой эрмис.
Я покачала головой.
- Луна?
- В конце.
Я и подумать не могла, что близость с мужчиной может доставить такое наслаждение. Даже боль была его частью – зазубренной ядовитой стрелой, прекрасной, как сама смерть. И никогда еще мир не был таким…сияющим и отточенным, как лезвие ножа. Как сны лесных ларн, где чувства накалены до предела...
Когда на развилке Энгард свернул на дорогу, ведущую к городу, я почувствовала – душой и телом, - как снова тускнеет все вокруг, словно смотришь сквозь давно не мытое оконное стекло.
- Когда в следующий раз соберешься в Леса, дай мне знать, - сказал он, махнув рукой на прощанье.
27.
- Что мы будем с ними делать? – спросила я Андрея, глядя, как он раскладывает вымытые грибы на большом листе бумаги.
- Вот эти высушим. Зимой варить суп. Эти засолим. Тоже на зиму. А эти пожарим и съедим. Сейчас. Я буду чистить грибы, а ты картошку.
Он поставил передо мной две миски – пустую и наполненную чем-то, напоминающим небольшие бурые камни.
- Смотри, - Андрей взял белую рукоятку с двумя поперечными лезвиями, которыми стал ловко срезать с «камней» тонкую темную кожуру. – Поняла, как надо?
Я попробовала, и у меня пусть не сразу, но получилось.
- Ты ее уже ела, - пояснил он. – Только вареную. А сейчас пожарим.
Это было что-то настолько обыденное, повседневное – мы просто готовили вместе обед. Казалось бы, что тут может быть волнующего? Но во всем, что мы делали, словно был какой-то тайный смысл. В каждом жесте, в каждом взгляде. Обещание чего-то необычного, нового для меня.
Желание – оно тоже было другим. Похожим не на остро заточенное лезвие ножа, а на загадочное мерцание ларны с его тонким переливом красок. Не то, от которого темнеет в глазах и кажется, что кровь превратилась в жидкий бурлящий огонь. Нет - мягкое и нежное, как мех северной иллы, рождающей детенышей в самый сильный мороз и согревающей их теплом своего тела.
Жареные грибы с картошкой оказались настолько вкусными, что я с трудом удержалась, чтобы не положить себе еще.
- Ешь сколько хочешь, - улыбнулся Андрей.
- Нет, - вздохнула я. – Если я буду есть столько, сколько хочу, я стану очень… большой и тяжелой.
- Толстой. Неужели в вашем мире женщины тоже страдают от этих глупостей?
- Женщины везде одинаковые. Хотят быть красивыми, стройными… молодыми – ты сам сказал.
- Некоторые мужчины наоборот любят толстых женщин. Больших, мягких, теплых.
- А ты? – я посмотрела на него в упор, и это было словно часть какой-то игры. – Какие женщины нравятся тебе?