— Я — гражданка Соединенных Штатов Америки, — продолжила «шпионка». — Родилась и выросла в Нью-Йорке. Окончила колледж в Уэллсли. Добровольно записалась в «зеленые береты» и прошла обучение в Форт-Брэгг. Служила в 10-й группе специального назначения в Западной Германии. Там на меня и вышла сотрудница ЦРУ. С прошлого года я в разведке. Операция в Первомайске — мое первое задание, как полевого агента. Но я разобралась в ситуации, и решила сдаться.
— Не хреново девки пляшут по четыре сразу в ряд… — пробормотал Иванов, будучи несколько ошеломлен. — А имя у вас есть, гражданка Штатов?
— О, простите, — смутилась гражданка, — меня зовут Елена Ливен. Мой отец — русский.
— Барон фон Ливен, я полагаю? — поправил очки генерал-лейтенант.
— Нет, светлейший князь! — вздернула голову Елена. — Владимир Генрихович фон Ливен, штабс-ротмистр Кавалергардского полка! Служил ли в Белой гвардии? Служил!
— Успокойтесь, Елена Владимировна, — поднял руки Борис Семенович. — Ваше… м-м… не совсем пролетарское происхождение никак не влияет на то, как мы относимся к вам. Насколько я понимаю, вы должны были присоединиться к агентурно-оперативной группе Саймона Грина и Питера Смита?
— Не совсем так, — вытолкнула Ливен, унимая нервы. — Я должна была возглавить опергруппу и выйти на аналитика местной команды чекистов.
— Но вы не приняли бразды правления и не пошли на контакт. Почему?
Елена пожала плечами.
— Саймона и Пита я знаю по Форт-Брэггу. Они годятся для диверсий и прочих «прямых действий». Оба простодушны, как ковбои, и так же недалеки. Я постоянно откладывала встречу, хотя в СССР нахожусь уже второй месяц. Поначалу из-за того, что не доверяла этой парочке, а затем… — она прерывисто вздохнула. — А затем мне стало противно. Я жила здесь, гуляла по улицам, ходила в магазины, в кино… И та раздвоенность, что мешала мне в Штатах, стала убывать здесь, в Союзе. Бывало, я гордилась тем, что из России, но в то же время изо всех сил старалась выбиться в стопроцентные американки. Жизнь какая-то… Импульсами. Вверх-вниз… То я оправдывала торгашескую суть англосаксов, то брезговала всей тамошней куплей-продажей. Отец… Он очень не любил большевиков. Но когда Гитлер напал на СССР, папа собрал все свои деньги и отнес в советское посольство. На те доллары построили два танка. Мама сердилась на папу, да и я не могла понять его поступка. Но вот теперь, кажется, до меня стало доходить… Не сказать, что я… есть у вас такое слово… перековалась, но я не хочу быть врагом советским людям. Это подобно предательству.
Иванов понятливо покивал.