– Ваше величество, это недоразумение. Мы не женимся.
– Как это? – возмутился граф, пихая меня в бок, мол – тише! Ты разве не знаешь, что возражать королям нельзя?
Но я не собиралась за Арзанского! Я ведь только-только признала свою к нему симпатию, и этого точно мало, чтобы назначать свадьбу! К тому же…
– У меня жених. Я помолвлена с Олафом…
До фамилии Олафа дело не дошло. Монарх перебил, заявив:
– Уже не помолвлена. Я расторгаю эту договорённость. Своей высочайшей волей. Король я или кто?
Тут он широко улыбнулся и, не дожидаясь нас, направился к парадным дверям.
– Что там с ужином? – пробормотал, жадно потирая руки. – Надеюсь, аперитив и закуски уже на столе?
Рик кашлянул, а я изумлённо уставилась на своего спутника.
– Свадьба – это, разумеется, то ещё решение, – тихо произнёс Арзанский. – Я не в восторге, но раз сам король желает…
Я не выдержала:
– Ты сейчас шутишь?
– Ничуть!
Не шутка? Тогда издевательство! Об этом я и сказала, но на меня посмотрели как на странную. С подтекстом: какие уж тут издевательства? Я действительно не в восторге! А улыбаюсь лишь потому, что губы от нервов свело.
Я хотела возмутиться, но неожиданно утонула в таких невероятных глазах. Какая разница что он там говорит, когда тут… не глаза, а наваждение какое-то. И цвет непонятный, но самый прекрасный в мире. Никогда не встречал подобный оттенок, а он очаровывает… Так, что даже сердце выпрыгивает из груди.
В реальность я вернулась, когда мимо проскочили верховный маг, парочка королевских слуг и ещё несколько придворных. Хозяин замка, гипнотизировавший в этот момент мои губы, тоже опомнился и развернулся, чтобы последовать за правителем. Только ушли мы недалеко.
От вновь прибывшей горстки гостей отделился молодой мужчина в щегольском камзоле и воскликнул, махнув рукой:
– Рик! Рик!
Рик неожиданно дёрнулся и напрягся.
– О, друг! – продолжил радоваться встрече щёголь. – Не убегай!
С этими словами он вприпрыжку помчался к нам.
С лицом Арзанского начало твориться что-то совсем уж странное. Щёки то раздувались, то втягивались; глаза то округлялись, то наоборот. Ещё он пытался показать что-то свободной от нити рукой, делал какие-то жесты, но…
– Приветствую! – воскликнул щёголь, подскочив к нам и, сняв шляпу, согнулся в витиеватом поклоне.
Ну а выпрямившись, окинул меня взглядом и… даже не спросил, а просто констатировал:
– Леди Самирина? – И уже Рику: – Неужели ты её всё-таки поймал?
Лицо Арзанского приняло непередаваемое выражение, а щёголь добавил:
– От всей души поздравляю!
Я на несколько секунд впала в ступор, опять-таки переваривая, а потом сделала очень глубокий вдох. Я впилась ногтями в руку графа, за которую с недавних пор держалась и спросила с фальшивым дружелюбием: