Спарток был не жив ни мёртв.
— Барзик, мне страшно, ты только меня не бросай… — попросил старший сын Левкоя. Он совсем не напоминал отца, мягкотелый, слабовольный, именно такой и нужен был Великому Оху здесь, на Боспоре. Сосед должен уважать и бояться ахеменида, а не стремиться к мифической свободе и наращивать железные когти. Это Левкон попытался себя представить новым Ираклом, на старости лет на подвиги потянуло. Вот хвала Митре, молодого Спартока не тянет, и тем он удобен.
— Скоро всё закончиться, не бойся, потом к бабам пойдём. Я тебе сразу троих приведу, развеешься во славу богов.
Прикрыв паланкин, Барзан осмотрелся. Не зря Спарток боится, не зря. Не его старый архонт хотел видеть своим преемником, а среднего сына, Перисада, сильного и волевого. Сейчас он в Феодосии, заперт дружественными ахеменидам войсками фатеев. Зато здесь могли оказаться его сторонники, и боги ведают, что им на ум придти может. Выскочит какой-нибудь особо борзый, а то и группа, и все старания всмятку.
Вокруг дороги, по которой двигалась процессия находились верные Спартоку войска, верящие, что боги покровительствуют ему, а даже самые страшные даэвы бояться, так им поведал заклинатель даэвов, сильный маг. Лешай обошёл многие отряды, и те прониклись избранностью Спартока, пусть тот был и не сильным воином, и плохим торговцем, и никаким правителем, зато он был угоден богам, и это принесёт народу Боспора процветание. А разве нет? Если они не будут противостоять ахеменидам, будут делиться зерном и деньгами, так пусть процветает, никто их трогать не будет. А вот коли этого не будет, Атосса приведёт войска, и ни о каком процветании речи не будет, война будет. Выдержит ли её Баспор против персов? Вот поэтому Спарток и любим богами, и стабильность принесёт своему народу. Не было лжи в пророчестве мага.
Совершив положенный ритуальный круг по городу, паланкин вернулся на утёс. Там уже жрец украсил алтарь расположенный под открытым небом, что бы боги видели происходящее действие.
Наконец на солнечный свет показался и разодетый для церемонии Спарток. Его длинные, фиолетовые, одеяния струились по земле. Переливаясь под солнечными лучами. Он медленно идёт и опускается перед жрецом на колени, тот воздав молитву богу солнца одевает на голову Спартока митру.
Всё огласило криком чаек, резко взлетевших ввысь. Горы, море и солнце, перед их глазами власть принял сын покойного архонта, и они засвидетельствовали перед ахурой это действие.
Барзик, как паразит при правителе, помог ему подняться. По его приказанию развернули носилки, подготовили их для правителя. Личный отряд архонта перестроился. Фригиец не слезая со своего скифского коня с мохнатыми ногами, быстро промчался осмотреть дорогу, и довольный вернулся к правителю. Его волосы развевались по ветру так же как хвост и грива его солового коня. Они были под стать друг другу.