Гончие Артаксеркса (Кашкадамова) - страница 37

Как старший в семье, Маржик лил на юношу жертвенное масло, что бы пропитать его целиком. Калос даже не мог представить цену всей этой процедуры, привыкший к аскетизму, он не мог даже вообразить, как на него одного можно вылить столько же, сколько шло на целые похороны богатой семьи.

— Наклони голову, — повелел старший, юноша послушался. Пропитанные маслом волосы скрыли его лицо, предоставляя взору Маржика склонённую спину с торчащим позвоночником, выражая полное доверие. Острым бронзовым лезвием стлеггис твёрдой рукой, начиная от шеи, мужчина начал снимать волосы с головы, срезанные локоны безжизненными прядями падали в воду. Юный воин не проронил ни слова.

— Вылезай, — Маржик помог юноше подняться. — Откинься.

Потом он снял волосы со всего тела мальчика, с трудом удерживая себя, что бы, не воспользоваться его доверчивостью и податливостью. Если бы не встреча в некрополе, не сдерживался бы. А сейчас он мог только гладить.

— Одевайся, — лугаль протянул юноше новый светлый хитон, который тот поспешно натянул на себя, повязав нитевым поясом данным багоем. Подол доходил ему до колена, рукава скрывали руки, — сапоги… Помни, теперь мы одна семья, мы за тебя, малыш, горло перегрызём.

Маржик поставил перед стриженым мальчишкой простую обувь, сделанную домашним скорняком, по снятым сегодня меркам. Домашние сапоги имели плоскую подмётку и внешний шов, простые, лёгкие они были совсем не притязательные.

— Иди, малыш, тебя сегодня никто трогать не будет, отдыхай.

В некрополь Маржик прибыл ещё до заката. Пришлось посидеть среди могил, подождать появления багоя, но лучше он подождёт, чем это кончится немилостью.

Багой появился с закатом. Одетый в длинные чёрные одеяния, он не привлекал внимание в наступающей темноте. Раб за ним тащил корзину с необходимыми ингредиентами для проведения ритуала.

— Пришёл, — молодой мужчина окинул Маржика недовольным взглядом. — Как мальчик?

— Хороший мальчик. Наш мальчик, — посторонних не было, и лидиец не считал нужным кланяться, да и разговор о Калосе он поддерживать не хотел, не любил он разговоры о своей семье. — Какие травы для ритуала нужны? Ажди, что вопрошать будешь?

Багой поджал губы, рот у него был красивый, небольшой, правильно очерченный, а движение было какое-то бабье. Они знали друг-друга уже давно. Как только Маржик перебрался от македонов уже лет пятнадцать — двадцать назад, Аджи был ещё совсем зелёным, когда его пригрел Умакуш. Тогда он и стал его врачом. Раньше, по молодости, не сдерживаясь, Ох мог и порвать парня, была в нём тяга наслаждаться болью, так что Маржику приходилось зашивать того. Вообще знал он этого Аджи любым, и плачущим от боли, и гордым, изображающим из себя правителя.