- Прими, - говорит, - в дар кольцо, - и протягивает мне бриллиант размером с кулак. Упал, что ли? И куда я с таким булыжником? Однако ж руку за подарком тяну, не отказываться ведь, на худой конец в ломбард отнесу, а он отводит, будто отдавать не хочет. Так бы и тянули друг на друга колечко, да хорошо фрейлина подсуетилась и подарок забрала.
А коротышка уж следующего объявляет.
- Кер Серпентяй из Ущелья Полозов!
Второй претендент худощав и желтоглаз.
«Печень, что ль, больная?» - думаю я, припоминая алкаша Иваныча с третьего этажа. Кузнецов еще как-то с ним поспорил, кто кого перепьет, и мои серьги проиграл, сволочь старая.
- Делла, какая честь, - шелестит Серпентяй, а сам раздвоенным змеиным языком мою руку лобызает.
Я быстренько выдергиваю ее и вытираю о платье. А Серпентяй глазки свои желтые прищурил и без предупреждения обернулся огромным змеем, а потом обратно.
Ух ты, может, и Иваныч был змеем в шестом поколении? Вот и искал змея внутри себя. Так и помер в прошлом году от цирроза, не отыскав.
- Мой подарок, делла, - шелестит василиск и бутыль протягивает с чем-то вязким.
- Змеиный самогон? - спрашиваю.
- Слюна моя, - отвечает гордо так, голову вскинув. - Целебная.
- Жмотяра какой, - шепчу я, а фрейлина уже бутыль утаскивает. Хорошо все-таки королевой быть.
- Кер Ван Дракуль с Упырьего Острова!
Так, а этот кто? Зубы скалит, два клыка торчат довольно кровожадно. А, это ж этот, внучка еще смотрела фильм про них... ну, как их там... на солнце еще отсвечивали, как мои стеклянные бусы, которые Кузнецов мне на годовщину подарил. Вампир! Точно! По этой причине руку я ему свою целовать не даю. да и вообще решаю избавиться от него в числе первых. Я по молодости малокровием страдала. А вот подарок хороший преподнес - диадему драгоценную из проклятого клада. А мне какая разница, я ж все равно уже на том свете, хуже-то не будет.
- Кер Гаф Вульф из стаи Ржавого Леса!
Лохматый, на линялую собаку похож, башку чешет и кланяется неловко. Стая? А-а-а, этот, наверное, из того же фильма.
- Оборотень? - спрашиваю, когда он руку мою шершавым языком лижет, а сам продолжает башку свою чесать. Видать, блохастый.
Он кивает и точно также молча подарок протягивает - шубу из лисьего меха (надеюсь, без блох). Разговаривать, что ль, не умеет?
- Кер Умертвий из Последнего Погоста!
- Делла Валенсия, вот и встретились, - говорит, будто костьми щелкает. Или это у него суставы гремят? У Кузнецова вон всегда перед дождем болеть да хрустеть начинали.