Звук падения я не услышала, но и не пыталась. Вместо этого я ползла. Руками, ногами, зубами цепляясь за выступы, все ползла и ползла вверх.
Стена закончилась внезапно. Просто в какой-то момент рука, вслепую пытающаяся нашарить очередной выступ, вдруг наткнулась на пустоту. Не веря своему змеиному счастью, из последних сил вытягивая свое тельце вверх, я тяжело переваливаюсь на пологий участок.
Вот это да…
Вот это, конечно, я понимаю спорт! А не то, что папа там с утра гантельки в их с мамой комнате из угла в угол переставляет. И то только для того, чтобы любящая чистоту мама под ними могла пыль протереть.
Немного отдышавшись, переворачиваюсь на живот и аккуратно свешиваюсь вниз, чтобы выцепить глазами свою тройку. В ту же секунду почти нос к носу сталкиваюсь с запыхавшимся Демьяном, одна рука которого до побелевших костяшек вцепилась в край стены, а вторая уходит куда-то вниз, видимо, удерживая Милу или Ника.
Ой-ой, надо бы помочь!
— Давай, ты сможешь! — Громко подбадриваю.
Помогать я сейчас готова исключительно морально.
Белое в красную крапинку лицо Демьяна резко сводит судорогой, и одним слитным движением он забрасывает обессилевшую Милу ко мне. За ней следом сразу появляется Ник. О, а Ник красный в белую крапинку.
Смотрю на человечку. Ну эта просто сейчас, кажется, помрет.
— Мил? — трясу скрючившуюся в позе эмбриона человечку, судорожно пытаясь вспомнить азы человеческой реанимации. — Мил, не умирай, я тебя сейчас реанимирую, — уверенно произношу, и подруга резко распрямляется и даже умудряется немного от меня откатиться.
— Н-не надо, — испуганно шепчет, но скрючиться больше не пытается.
Вот, я же сказала, что реанимирую! Страх реанимации — лучшая реанимация для любого больного, я считаю!
— Не время отдыхать, — шепчет Демьян, глаза которого в буквальном смысле горят черным огнем. — Боюсь, те, кто сегодня придут последними — будут отчислены.
— Ну мы не последние, — свешиваюсь снова, оценивая наши перспективы остаться студентами. Перспективы очень даже — существ десять еще точно на стене зависают.
— А это и не конец дистанции, — Ник кивает куда-то за мою спину.
Оборачиваюсь и тяжело вздыхаю.
До конца дистанции еще километра два, каждых метр которых буквально забит какими-то препятствиями. Ну, хотя бы забираться никуда больше не надо. Конкретно сейчас нужно всего лишь пройти по провисающей канатной сетке. Выглядит не очень сложно.
— Пошли, — уверенно произношу, хватая человечку за руку и беспощадно толкаю ее вперед.
Мысль о том, что это не сложно я прокляла почти сразу. Оказывается, идти по тому, что постоянно трясется, проминается и норовит соскочить так, что твоя нога тут же провалится куда-то в бездну, отнимает сил не меньше, чем подъем по отвесной стене. Прыгать по лианам, которые шли следующим испытанием, казалось и вовсе почти невыполнимой задачей, а перебегать скользкий крутящийся барабан, где резиновые препятствия постоянно пытались тебя столкнуть, было уже чем-то за гранью садизма.