— Ну отлично, значит, круг подозреваемых сужается до… всей твоей семейки, - с нарочитой паузой, сказал Хадалис. – Почему я не удивлен?
— Если ты не перестанешь говорить хрень, то я забуду, что уже врезал тебе по роже накануне вечером и мы вроде как заключили перемирие.
— Я тебе тоже врезал, - напомнил Хадалис и как бы между прочим потер ладонью левый кулак. – Запомню, что слева удар ты ни черта держать не умеешь.
Мальчики – такие мальчики, даже когда взрослые мужики. Лишь бы подраться, лишь бы помериться всем известными органами. Но зато я знаю, что произошло. И это «заключили перемирие» очень обнадеживает. Надо бы престать валять дурака и не провоцировать их снова выяснять отношения. И, знаете, мне приятно, что два непримиримых союзника забыли свои обиды ради помощи мне. И принцессе.
— А почерк? – вспомнила я. – Ты же видел записку, Граз’зт, значит наверняка узнал почерк.
Он посмотрел на меня так, как будто я вдруг заговорила на старо арамейском.
— Маа’шалин, я, возможно, смог бы узнать плохо подделанную подпись, но почерк…
— Думаю, если эти твари умеют превращаться в огрызок бумаги, что и «стать» чьим-то почерком для них не проблема.
Я кивнула Хадалису, соглашаясь с его словами.
— Мачеха уехала еще вчера утром, - напомнил Граз’зт, - я думаю, что даже если записку подбросила она или это сделал кто-то по ее указке, то отравить питье было некому.
— Или у нее есть союзник. – Хоть убейте, а я не желаю сбрасывать эту заразу со счетов только потому, что ее не было в замке. Знаю я эти «не было»: в одну дверь с пафосом вышли, в другую потихоньку зашли. – Извини, Рогалик, но Хадалис прав: я думаю, тут не обошлось без вмешательства твоей семейки. Не знаю, чем им насолила, но, полагаю, тем же, ем и другие твои жены.
А вот тут его лицо переменилось. Кажется, до того, как я озвучила свои подозрения вслух, он не связывал события прошлого и попытку меня отравить. А теперь как будто прозрел.
— Маа’шалин… - Он присел на кровать и самым недвусмысленно заботливым и нежным образом заправил мне за ухо прядь волос. Есть что-то убийственно-трогательное в том, как большой и агрессивный мужчина пытается быть аккуратным с женщиной моего – ну, то есть принцессиного – сложения. – Ты просто гений.
Я хотела сказать что-то колюче в ответ, но передумала. Приятно, когда тебя хвалят, не хочу разрушать этот идеальный момент.
— Тогда семья не гостила у меня, поэтому я точно помню, кто из них был в обоих случаях. – Граз’зт нахмурился и выдохнул через ноздри. – Накануне падения Шалиты, он прибыл с письмом от отца, сказал, что там были важные вести, которые нельзя доверять даже лунным печатям. Хотя убей бог не помню, что же было в том письме, а раз так, то ничего важного. Я еще слишком молод, чтобы страдать потере воспоминаний.