(Иов. 7:19)? И немного выше сказал так: «Чего прежде не желала коснуться душа моя, ныне из-за бедственного положения стало пищей мне» (Иов. 6:7). Кто же не знает, что слюну легче проглотить, чем пищу? Итак, он побуждает себя принять пищу, но, что в некотором роде довольно-таки невероятно, говорит:
«не могу проглотить слюну». И другое сказал:
«Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, о Страж людей» (Иов. 7:20)? И следующее:
«Изнурять меня грехами силы юности моей» (Иов. 13, 26)? И, наконец, следующее, отвечая, прибавляет:
«И поистине не укорило меня сердце мое на протяжении всей жизни моей» (Иов. 27:26). Таким образом, при каком условии тот, кто на протяжении всей жизни своей меньше всего был осуждаем своим сердцем, о себе открыто засвидетельствует, что он [до этого] грешил (peccasse)? И действительно никогда не могут быть согласованы вина дел и безупречность сердца. Но, бесспорно, приведенные [выше] слова Писания, которые не могут быть согласованы друг с другом, собой нечто другое то, что может быть обнаружено [при исследовании], показывают, как если бы тем же самым гласом было бы сказано: «Когда вы видите, что мы повреждаемся нашей легкомысленностью, тогда найдите в нас то, что правильно и, находясь внутри нас, себе соответствует».
4. Иногда же тот, кто не желает понимать слова повествования в соответствии с текстом, скрывает от себя предлагаемый свет истины и с большим усердием стремится проникнуть в то, что внутри [сокрыто], а то, что находится на поверхности, без затруднения понять не может и отвергает. И поистине святой муж говорит: « Отказывал ли я бедным в том, что они хотели, и заставлял ли очи вдовы ждать? Один ли я съел кусок мой, и не ел от него сирота? Если видел я погибающего, оттого, что не имел он одежды и бедного без покрывала — не благословили ли меня [в гласе] легкие его и не был ли он согрет шерстью овец моих» (Иов. 31:16–20). Конечно, если мы произвольно подгоняем (inflectimus) текст под иносказательное понимание, то все дела его (Иова) милосердия делаем пустыми. И действительно Божественное слово посредством таинственного совершенствует сведущих, и, по большей части поверхностью, более или менее подкрепляет простых. Оно является открытым, и поэтому питает малых; пребывает в тайне, и поэтому умы великих приводит в восторг. Ибо Оно, так сказать, подобно некому спокойному и глубокому потоку воды, в который и ягненок войдет, и в котором также слон может плавать. Следовательно, как польза какого-либо места привлекает [толкователя], так порядок повествования открывается через исследование. Поэтому он настолько правильнее находит смысл божественных мест, насколько [тщательнее], что требует сущность всего, [производит попеременное исследование] текста (species).