Проснулся Димитрий от громкого хохота, отдернул полог, ослепительный свет ударил в глаза. Небо было безоблачным, уже довольно высоко забравшееся на небосклон солнце отражалось в каждой капле мокрой травы. Под ногами зачавкало, дождь, видимо, ночью прошел добрый. Вои сушили промокшие вещи у костров. Димитрий бросил украдкой взгляд на шатер Елены, там стояла тишина, только Акулька рядом помешивала что-то на огне.
Зато у его шатра было шумно и весело. Вокруг большого котла дружно работали ложками: Вышата, Пахомий, Гордей, Чурила и Жидятка. Они задорно с набитыми ртами над чем-то хохотали.
- А вот и наш полуночник, проспишь все! - пошутил Пахомий.
- Так что ж не разбудили?
- Пока не просушимся, все равно не поедем.
- Дорогу сильно развезло?
- Да телеги должны пройти. Садись, каша стынет. Сегодня Гордей варил, есть можно.
Жидятко бросил недобрый взгляд на Пахомия. Димитрий подсел к котлу и тоже спешно заработал ложкой.
- Слышал, что Чурила рассказывает? С дозора менялся ночью, мимо лошадей шел...
Ложка Димитрия замерла на полпути.
- Так вот, идёт он и видит, какой-то молодец девку тискает, ей Богу. Ты представляешь, вот ведь шустрые, и дня не прошло, а уж милуются!
- А кто ж такие? - осторожно спросил Димитрий.
- Да темно было, - отозвался Чурила, - лиц не разглядеть, но девка была, точно говорю. Должно Забава, холопка княгинина, уж больно веселая, так глазами и стреляет.
Димитрий успокоился и снова стал есть.
- Так вот, - опять продолжил Пахомий, видно было, что ему самому хочется рассказать историю Чурилы, - начал этот ухарь девку мять, а потом как завалит ее на траву и...
- Да не было того! - выкрикнул Димитрий. Все удивленно оборотились к нему.
- Не было того, - уже тише повторил он. - Я тоже к лошадям ходил, так видел их, целовались они да и все.
- И я такого не говорил, - обиженно глянул на Пахомия Чурила, - тискал он ее, а потом, видать, полез, куда не следует, так она ему так по уху съездила, ажно искры в темноте засверкали. Я думал: голова отлетит. Врезала - и бежать, вот и все. Дальше я не глядел: спать пошел.
- Вот и я говорю, - как будто самому себе возразил Пахомий, - разве ж у девок чего допросишься. Бывало, стоишь, обнимаешь, вся она прямо размякла у тебя в руках. Ну, думаешь, и ей того хочется. Только подол начнешь задирать, а она нырь от тебя и бежать - только пятки сверкают. И не угонишься. Помучился я так, помучился и пошел к отцу в ноги падать, мол, жениться хочу, ажно мочи никакой нет. Так он, помнится, еще и сватов не хотел засылать, мол, неровня она нам. Сам князь Андрей, царствие ему небесное, отца уговорил. Зато потом... - и Пахомий мечтательно закрыл глаза, - в общем, третьим уж на сносях, живот круглый, должно, девка будет.