– Мило! Ну, и мне плевать – можешь возвращаться к своей старушке! Её невинности твоё дрянное прошлое точно угрожать не будет!..
В этот момент прогремел оглушительный звук. Настолько громкий, что статуи дрогнули и сверху посыпалась штукатурка.
– Господи! Что это?! – охнула Джудит. – Кажется, это со стороны отцовского кабинета?..
Не давая себе времени на бесполезные раздумья, она бросилась вперёд.
***
Потом смутно помнилось, как поднялась на второй этаж, свернула направо и рывком распахнула дверь.
В комнате царил зловещий полумрак.
Ничего не видя, дрожа от страха, Джудит сделала шаг вперёд, а потом вспыхнул свет – вбежавший за ней следом брат включил освещение и всё вокруг стало красным: пол, стол, обивка кресла, шторы за столом.
В памяти выжглась картина: её отец лежит ничком, лицом вниз, на столе, а из-под головы тянется вязкая чёрная кровь….какие-то белые комочки налипли на столешницу.
В воздухе разливается отчётливый, ясный, тошнотворный металлический запах крови.
Ладонь Райли легла ей на глаза. Он развернул Джудит к себе, прижимая её голову к своему плечу:
– Не смотри. Не смотри туда. Не надо.
Глава 21. Последствия
Как сквозь сон вспоминались потом дальнейшие события: бескровное лицо совершенно растерянного Джеймса; дикие крики и сердечный приступ матери; одеревеневшие слуги. Несчастье свалилось неожиданно и было слишком велико, чтобы укладываться в голове.
Джудит никак не могла вместить в себя это огромное горе, всё казалось, что её отец к той окровавленной тряпичной кукле, что лежала сейчас на столе, не имел никакого отношения. Это больше не был он.
Появились полицейские. Они ходили по кабинету туда и сюда, что-то всё время обмеряли лентой, задавали вопросы, на которые большей частью отвечал Джеймс, стараясь избавить мать и сестру от этой неприятной обязанности. Вопросы были стандартными и повторялись по несколько раз: в какое время в последний раз видели Дина Мэллиора живым? Заходил ли в дом кто-то из посторонних? Были ли у мистера Мэллиора враги, желающие ему смерти?
Потом один из полицейских принёс свёрнутую треугольником записку:
«В моей смерти прошу никого не винить. В сложившихся обстоятельствах не вижу для себя другого выхода.
Простите меня, если окажетесь в силах.
Дин Мэллиор».
Ярость и боль смыли спасительный кокон бесчувствия, в который загнал шок. Это казалось невероятным! Это было невозможным! Её отец, всегда такой трезвомыслящий, спокойный, знающий ответы на все вопросы – он не мог так поступить! Это какая-то ошибка. Кто-то убил его и, желая избежать справедливого возмездия, написал и подбросил эту записку. И плевать, что подчерк знакомый! Всё это подделка – подделка и сон…