И вот любопытное… — он помедлил в поисках подходящего слова, — совпадение: сравнив любой фрагмент текста синоптических Евангелий, мы получим именно эту цифру — от 10 до 40 %.
— Поясните, пожалуйста, — попросил я, чувствуя, что Бломберг явно на что-то намекает. — Что именно вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что и сходства, и расхождения синоптических Евангелий станут намного понятнее, если предположить, что апостолы и другие ранние христиане твердо помнили, что говорил и делал Иисус, но пересказывали это по-разному. Однако в каждом пересказе сохранялось и подчеркивалось значение Его учения и Его поступков.
И все же у меня оставались сомнения относительно способности ранних христиан передавать изустное предание точно и без искажений. Слишком уж живо помнилась мне любимая игра детства — «испорченный телефон», где слова за считанные минуты становятся неузнаваемыми.
«Испорченный телефон»
Вы, наверное, и сами не раз играли в эту игру: дети садятся в кружок, и один скороговоркой шепчет на ухо соседу какую-нибудь фразу, а тот передает ее следующему — и так по кругу. В результате «пустые обещания» превращаются, например, в «составьте завещание».
— Давайте-ка посмотрим правде в глаза, — сказал я Бломбергу. — Разве устное предание об Иисусе не напоминает вам «испорченный телефон»?
Бломберга, похоже, мой пример не убедил.
— Не напоминает, — ответил он. — И вот почему. Когда мы вдумчиво и старательно учим что-то наизусть и никому не пересказываем, пока не запомним как следует, — мы следуем совсем другим правилам, нежели правила игры в «испорченный телефон». Ведь «испорченный телефон» тем и забавен, что ты обязан передать фразу соседу независимо от того, понял ты ее или не понял, расслышал или не расслышал. Переспрашивать запрещается! Шепот, скороговорка — все это делается ради того, чтобы еще сильнее запутать и исказить услышанное. А если в кругу — человек тридцать? Понятно, почему все катаются по полу от смеха, когда круг замыкается.
— Вот именно — подхватил я. — Только я так и не понял: почему вы считаете, что древняя традиция устного пересказа не похожа на эту игру?
Бломберг отхлебнул кофе.
— Видите ли… Если вы хотите перенести свою аналогию на культурную почву I века, то вам придется учесть один важный момент: каждый третий игрок непременно переспросит первого — причем громко, четко и во всеуслышание: «Так?
Я правильно расслышал?» И если окажется, что неправильно, — исправится. Общество постоянно следило за тем, чтобы содержание и форма сказанного оставались неизменными, и, если нужно, вносило коррективы. Именно так обеспечивались цельность и сохранность устного предания. Какой же это «испорченный телефон»?