– Это твой жених? – изобразил я наивность, кивнув на фотографии.
– Ну что ты, – фальшиво засмеялась женщина, выдав себя с головой.
Такую боль не спрячешь.
– Это мой друг Севастьянов Петр Петрович. Известный географ, может, слышал о нем?
– Мы с друзьями мало интересуемся наукой, – усмехнулся я.
– Ну да. – Синицына тоже мне улыбнулась, все так же наигранно. – Он великий человек! Выдающийся ученый, в прошлом прекрасный преподаватель. Мы вместе ходили в экспедиции, участвовали в одних тех же научных проектах. Я почти всю жизнь его знаю. Но между нами ничего нет. Мы оба твердо решили посвятить себя науке.
Ага. Это Петр Петрович так решил, Кларе осталось лишь принять его выбор. Грустная история. И до сих пор цепляет лейфу Синицыну. Паби будет доволен.
– Жаль. Такие женщины, как ты, созданы для любви и счастья, – не удержался я.
Откровенная ложь, конечно, но захотелось приободрить эту мышь с разбитым сердцем и научной степенью по биологии.
У Синицыной глаза на лоб вылезли. Она вдруг встала, подошла ко мне и демонстративно положила ладонь мне на лоб.
– Проверяю, нет ли у тебя жара. А то бредишь, – заявила она.
Я актер. Я умею убедительно врать.
– Ха! Думаешь, ум, преданность и благородство не в цене? Таких, как ты – единицы! Уж поверь мне, я в этом разбираюсь! – Я посмотрел лейфе в глаза и без труда выдержал ее полный надежды взгляд.
А ведь я, наверное, первый мужчина, от которого она слышит комплименты.
– Ну не трынди! – Синицына погрозила мне пальцем.
– Честное слово! – Я прижал ладони к груди и заставил свои зрачки расшириться.
Женщина рассмеялась. На этот раз по-настоящему.
Я молодец.
– Можешь одеться, я пока закончила, – сказала госпожа Синицына, возвращаясь к своему столу.
Она достала из ящичка блокнот и ручку и сделала несколько пометок.
– Закончила? С чем? – поинтересовался я.
– С первичным анализом. Теперь ответь, пожалуйста, на несколько вопросов. Только давай больше без глупостей: если вдруг почувствуешь, что можешь спровоцировать шиповник, просто помотай головой. Когда это было сделано?
Не думаю, что это какая-то тайна Черного Круга.
– Почти год назад.
– Ты был в сознании? Можешь вспомнить процесс?
– Нет. И любопытство меня совершенно не терзает, – буркнул я.
У меня прекрасное воображение, поэтому я стараюсь не задумываться, как шиповник попал в меня. А то картины перед глазами возникают одна другой живописнее.
– Жаль, мне бы хотелось описать твой случай максимально полно. Ты физически как-нибудь ощущаешь присутствие симбионта, когда он в неактивном состоянии?