Адъютант внес поднос с кофейником и двумя чашечками саксонского фарфора, разлил кофе. В кабинете повеяло ароматом. Министр, сделав глоток, сказал:
— Но, Петр Николаевич, есть ваш департамент, и вы располагаете многочисленной заграничной агентурой. Слава богу, Россия имеет хороший полицейский аппарат.
Наслаждаясь кофе, он блаженно прикрыл глаза.
— Если речь зашла об агентуре, граф, то, пользуясь случаем, хочу заручиться вашей поддержкой.
— В чем она? — поднял веки Дмитрий Андреевич.
— В просьбе к его императорскому величеству о расширении сыскного аппарата.
— Хм, понимаю, понимаю. Думаю, государь вас поддержит при скудости наших нынешних финансов. Сейчас, когда удалось напасть на след преступного сообщества, убежден — самое время для вашей просьбы.
Толстой взял со стола бумагу, протянул Дурново:
— Здесь, уважаемый Петр Николаевич, предписание о ведении дела других членов группы вашим ведомством. Кому намерены передать следствие?
— Вероятно, ротмистру Терещенко. Предполагаю пустить его по социалистам.
— Специализация, Петр Николаевич, узкая специализация, — губы министра дрогнули в усмешке.
— Имею опасение, граф, что со временем нам потребуется немало таких следователей.
Знакомство вышло совершенно случайное. Оба в одно время оказались в трактире, на Литейном, сели за один стол. Час поздний, однако в трактире людно. Чадили свечи, махорочный дым плавал под самым потолком. То и дело хлопала дверь, впуская и выпуская народ. Компания извозчиков шумела о конях, сене, овсе. У стойки бранился с трактирщиком пьяный верзила. Баба в сбившемся платке, слезно причитая, тащила к выходу обвисшего кулем мужика в лаптях и расстегнутом армяке.
Сосед Павла, высокий рабочий со скуластым лицом и крупными мозолистыми руками, хлебая щи, заметил с огорчением:
— Вот она, Россия, пей — веселись, пробудился — прослезись.
Разговорились. Соседа Павла по столу звали Нилом. Был он значительно старше Точисского и работал на «Арсенале».
— Мы, Васильевы, отродясь петербуржцы, — с гордостью подчеркнул Нил. — Отец тоже арсенальцем был. Ты говоришь — из Екатеринбурга? Не слыхал.
— Город за Уральским хребтом. А в столицу приехал недавно, устроился на завод Берда.
— В Екатеринбурге почему не остался?
— Захотелось настоящей заводской жизни испытать.
— Настоящее мастерство у станка, а не на подсобке.
— Вы правы, — согласился Точисский.
— А велик город ваш, есть ли какие заводы?
— Из государственных — фабрики гранильная да механическая, на ней машины для золотых приисков делают. А кожевенные, свечной и водочный хозяевам принадлежат. Рабочих на них не более полтысячи насчитывается.